Совершенно неожиданно руки ‘Ринга упали на койку. Мэдди едва не свалилась на пол, и ей пришлось изо всех сил ухватиться за его плечи, чтобы не упасть. Приподняв голову, она взглянула ему в лицо и увидела, что он наконец-то заснул.
Медленно Мэдди слезла с него, но, когда попыталась встать, колени подкосились, и она упала на пол. Ее била сильная дрожь, сердце бешено колотилось в груди, в ушах стоял звон, и она чувствовала страшную слабость во всем теле. Несколько секунд она сидела так и учащенно дышала, глядя широко раскрытыми глазами на распростертое на койке тело капитана Монтгомери. Проведя машинально рукой по лбу, Мэдди почувствовала, что он влажен от пота.
— О Боже! — прошептала она, не понимая в этот момент, ни кто она, ни как здесь оказалась.
Затем, придя наконец в себя, оперлась руками об пол и рывком поднялась на ноги.
— Я вернусь, — сказала Мэдди, окидывая взглядом с ног до головы неподвижного капитана. — Ты можешь быть в этом уверен. Я вернусь.
Она подошла к пологу палатки и, бросив на ‘Ринга последний раз взгляд через плечо, вышла наружу, где уже ждала оседланная лошадь.
10
Мэдди без труда удалось объехать городок стороной. Она нисколько не сомневалась, что после выступления любой встречный узнал бы ее, как была уверена и в том, что у всех присутствующих на этом выступлении сложилось о ней в корне неверное мнение. Что бы подумала мадам Бранчини о ее исполнении роли Кармен?
Мэдди ехала к вершине горы, и беспокойство за Лорел все усиливалось. А вдруг никто не придет на встречу? Вдруг тот отвратительный человек, который, судя по всему, был посыльным у похитителей, снова набросится на нее? Она выполнила его требование принести «что-нибудь блестящее», но что если этого окажется недостаточно? Не просить же его подождать, пока она спустится вниз и возьмет последние оставшиеся у нее драгоценности. Капитан Монтгомери ни за что не позволит ей уйти одной в третий раз.
Мэдди старалась не думать о ‘Ринге. Хотя она и не хотела, чтобы он сопровождал ее, его присутствие постепенно сделалось для нее необходимым. Тех троих, которые были наняты в качестве охраны генералом Йовингтоном, никогда не оказывалось рядом, когда они были нужны. Зато ‘Ринг всегда находился поблизости. Как-то он спросил, где был импресарио, когда ее похитили русские студенты, и Мэдди пришлось признаться, что Джон бросил ее на произвол судьбы. Она знала, что ‘Ринг никогда не оставит ее одну. Если понадобится, он пожертвует собственной жизнью, так же, как обещал это сделать и Тоби.
Мэдди ехала уже несколько часов, но не добралась еще до вершины. Не слезая с лошади, она съела немного баранины с куском залежалого хлеба и выпила несколько глотков воды из взятой с собой фляги. Лошадь тяжело дышала, и Мэдди поехала помедленнее, но дать отдых бедному животному не могла. Необходимо было прибыть на место встречи до захода солнца. Тот человек сказал, что только при этом условии она увидит Лорел.
Было уже поздно, и Мэдди стала нервно поглядывать на небо. Казалось, солнце опускается к горизонту слишком быстро.
— Если бы отец был со мной, — произнесла она, обращаясь к лошади. — И если бы Чуткое Ухо был здесь. И Бейли, и Линк, и Томас. — Она вздохнула. — И конечно, я бы хотела, чтобы ‘Ринг был здесь. — Мэдди погладила лошадь за ушами. — Может, он смог бы поехать со мной, — продолжала она размышлять вслух. — Может, надо было показать ему маршрут, и он нашел бы какой-нибудь другой способ спасти Лорел. Возможно, мы придумали бы план, как вырвать Лорел из рук похитителей, и тогда вся эта ужасная история закончилась бы. Я бы отвезла Лорел домой, а сама вернулась на Восток и снова выступала бы перед теми, кто способен оценить мое пение. Способен оценить его даже в тех случаях, когда платье на мне застегнуто наглухо.
Но, даже не договорив фразу, Мэдди поняла, что думает о невозможном. А если бы в схватке, которая неизбежно завязалась бы в таком случае, стали стрелять и ранили Лорел? Мэдди представила себе Лорел. Она не видела младшую сестру несколько лет, но, помимо фотографий, мама присылала наброски и акварельные портреты Лорел, рисунки тушью и карандашом, и Мэдди была уверена, что сразу узнает сестру.
Нет, нельзя рисковать. Она пришпорила лошадь. Лучше ехать одной, сделать все в точности, как того хотели этот человек и его сообщники. Она обменяется с ним письмами, отдаст все свои драгоценности, все, что он потребует. А если он снова поцелует ее, она ему улыбнется, хотя это будет самым тяжелым испытанием. Куда легче расстаться с драгоценностями, чем поцеловать мужчину, который вызывает отвращение.
Мэдди настолько погрузилась в свои мысли, что появление мужчины, выскочившего из-за деревьев, стало для нее полной неожиданностью. Успокаивая лошадь, она подумала, что отец был бы огорчен, узнав, как легко ее захватили врасплох в лесу.
— Ты опоздала, — сказал мужчина, схватив лошадь под уздцы, и, ухмыльнувшись, погладил Мэдди по ноге.
Незаметно Мэдди толкнула лошадь каблуком в бок, и та отпрянула в сторону.
— Где она?
— Кто?
Мэдди постаралась сохранить спокойствие.
— Вы сказали, что после третьего выступления я увижу свою сестру. Вчера я выступила в третий раз, так где же она?
— Неподалеку. Ты привезла мне что-нибудь? «Пули. Яд. Хлысты. Взвод солдат», — подумала она.
— Я привезла жемчужное ожерелье. Оно очень ценное. Мне подарил его король Швеции.
Мэдди вытащила ожерелье из седельной сумки и еще раз посмотрела на него, прежде чем отдать мужчине. Она сказала ‘Рингу, что равнодушна к деньгам, и это было правдой. Деньги сами по себе мало что для нее значили, но она любила красивые вещи, а это ожерелье, жемчужины в котором были безупречно подобраны по цвету и величине, было исключительно красивым. Мужчина схватил его грязными руками.
— Неплохо. Что-нибудь еще?
— Ожерелье стоит огромных денег, поскольку имеет еще и историческую ценность.
Он смотрел на нее не понимая.
— Важно то, что оно принадлежало королю и было подарено мне, Ла Рейне. Вы сможете показывать его своим внукам.
Мужчина фыркнул, что, должно быть, означало смех.
— Ну конечно. Внукам, Письмо при тебе?
— Я хочу увидеть сестру.
— Увидишь, когда я сочту это нужным, а теперь, мисс История, слезай с лошади и подойди ко мне.
У Мэдди учащенно забилось сердце; казалось, оно вот-вот выскочит из груди. Что бы ни сделал этот человек, придется терпеть. Нельзя рисковать жизнью Лорел.
По его взгляду Мэдди поняла, что тот догадался, о чем она думает, и что ее отвращение нисколько его не смущает.
— Подойди и поцелуй меня.
Несколько шагов, которые Мэдди сделала по направлению к мужчине, готовясь прикоснуться к нему, показались самой длинной дорогой в жизни.
В этот момент в каком-нибудь дюйме от его головы пролетела стрела и вонзилась в стоявшее неподалеку дерево.
Мэдди с удовлетворением отметила, что мужчина не обладает быстротой реакции. Она бросилась на землю, а он все еще стоял, тупо уставившись на стрелу. Мэдди тоже взглянула на стрелу, и слезы радости навернулись на глаза, потому что она узнала ее: это была стрела кроу.
— Ложитесь, — сказала она мужчине, — индейцы.
Она осознала, что он, как и большинство других мужчин, оказавшихся сейчас на Западе, прибыл из восточных штатов и все его сведения об индейцах были почерпнуты из историй, которые рассказывают вечерами у бивачных костров, историй, напоминающих истории с привидениями и столь же далеких от действительности, как и последние.
— Что это? — испуганно прошептал он.
— Надеюсь, что на нас не напали. Как вы переносите пытки?
Мужчина повернулся и посмотрел на нее расширившимися глазами.
— Пытки?
— Я слышала, что местные индейцы поклялись убивать любого белого, которого удастся захватить. Их ненависть к белым людям усилилась после того, как те вывезли с их земли священные желтые камни.
Мэдди надеялась, что Чуткое Ухо находится неподалеку и слышит ее слова. То-то он посмеется. Любой индеец, обладающий хоть каплей разума, знал, что хорошая лошадь и ружье стоили всего желтого песка в мире.