Арианна и Гарлан шли впереди группы. Эдгар заметил, что они держались за руки. Это его заинтересовало. Влюбленные не держатся за руки. Но «возлюбленные» держатся. Потенциальные, во всяком случае. Этот термин он использовал нечасто, особенно когда речь шла о его собственной семье.
Несмотря на то, как она дразнила его, было очевидно, что Арианна уважает сира Гарлана. Он, очевидно, тоже уважал ее. Эдгар слышал о том, что Простор считается сердцем рыцарства, и Гарлан прекрасно демонстрировал это качество. Наверное, поэтому его и прозвали «Галантным».
Через несколько минут они добрались до столовой. Дядя Доран и тетя Элия уже были там. Как обычно, Арео Хотах, капитан гвардии норвоси Дома Нимерос Мартелл, стоял на своем посту позади дяди Дорана.
В последние несколько лет принц Доран Мартелл заболел изнурительной подагрой. Из-за этого он почти не мог самостоятельно стоять и ходить, и в результате был прикован к переносному креслу. Но даже в сидячем положении он говорил с силой в голосе и по-прежнему вызывал восхищение и страх.
В столовой был только один человек. Это был Калеотт, мейстер, служивший в доме принца Дорана. Это было причудливо. Обычно мейстер ел в полдень в своем кабинете под лежбищем. Исключение делалось лишь в тех случаях, когда он хотел поделиться важными новостями. Это могло означать либо добрую волю, либо неприятности. Он был склонен верить в последнее, учитывая беспокойное выражение лица мейстера Калеотта.
Арианна отпустила руку сира Гарлана, чтобы подойти к отцу и поцеловать его в щеку. Квентин и Тристан не поцеловались, но тепло улыбнулись своему отцу. Эдгар, Тайен, сир Гарлан и Ихтос склонили головы перед Дораном Мартеллом в знак уважения.
Как глава семьи, принц Доран сидел в центре помоста. Тетя Элия сидела слева от него, а Арианна — справа. Гарлан сел по другую сторону от нее, а Квентин и Тристейн заняли два соседних места. Ихтос стоял у стены рядом с Арео.
Эдгар Сэнд сидел на своем обычном месте рядом с тетей Элией. Несмотря на то, что он был низкого происхождения, тетя и дядя настояли на том, чтобы он занял высокое место на помосте. Это было необычно, даже по дорнийским обычаям.
Эдгар был пятым ребенком и единственным мужчиной из девяти бастардов Оберина Мартелла. Из восьми его сестер Тиена была единственной, кто в это время находился в Дорне. Ее мать была септой. По ее одежде можно было подумать, что она тоже проходит обучение, чтобы стать септой. Обычно она носила длинные, свободные одежды, закрывавшие все ее тело. Эдгар не был настолько глуп, чтобы считать это скромностью. По мнению Тиены, длинная одежда означала больше мест, где можно спрятать огромное количество кинжалов. Арео Хотах, должно быть, тоже это заметил. Когда Тиена надевала наряд, обнажавший ее руки и ноги, капитан стражи становилась более спокойной и непринужденной. Большинство мужчин были бы довольны тем, что есть, а не тем, чего нет.
Обара и Нимерия были узаконены королем Робертом. Первая была замужем за лордом Сандором Клиганом и являлась матерью троих детей, вторая — за лордом Джорахом Мормонтом и матерью четверых детей. В течение последнего десятилетия они были леди в замке Клигана и на Медвежьем острове соответственно.
Сейчас Сареллы не было, но Эдгар мог предположить, где она находится. Она часто говорила о своем желании отправиться в Старомест и проникнуть в Цитадель, чтобы стать первой в Вестеросе женщиной-мейстером. Эдгар готов был поспорить на свой меч, что она именно так и поступила.
У Элии, Обеллы, Дореи и Лорезы была одна и та же мать — Эллария Сэнд, родная дочь лорда Хармена Уллера. Принц Оберин был одним из капитанов Легиона без знамен и представителем Дорна в тайном совете лорда Григора. По этим причинам его обычно можно было встретить в Рве Кейлин в эти дни. Вместе с ним там жила его супруга и их четыре девочки. Элия была почти достаточно взрослой, чтобы стать легионером.
Эдгар несколько раз подумывал о том, чтобы отправиться на север и вступить в Легион, но семья отговаривала его. Тетя Элия особенно не одобряла эту идею. Впрочем, Эдгар должен был этого ожидать. По какой-то причине его местонахождение и благополучие всегда были для нее одной из самых главных забот.
Тетя Элия принимала самое активное участие в воспитании и образовании Эдгара. Она была ему как мать, которой у него никогда не было. Эдгар никогда не понимал, почему тетя так сильно интересуется его жизнью. Если бы он мог предположить, то, вероятно, потому, что он напоминал ей ее покойного сына, принца Эйгона Таргариена. Это было вполне правдоподобное объяснение. Возможно, единственное правдоподобное.
В конце концов, тетя Элия каждый день оплакивала свою покойную дочь Рейнис. Хотя она тоже скорбела по Эйгону, при мысли о нем она не казалась такой несчастной. У Эдгара сложилось впечатление, что она скучала по нему так, как родитель скучает по разлученному с ним ребенку, а не по умершему.
Эдгар пришел к выводу, что либо Элия Мартелл любит свою дочь больше, чем сына (что весьма маловероятно), либо она нашла какое-то утешение в заботе об Эдгаре. Возможно, он был для нее чем-то вроде запасного сына. Это вызывало в нем чувство причудливой гордости за себя. Даже если я никогда не женюсь, по крайней мере, мне удалось сделать счастливой одну женщину.
Как только все расселись, слуги вынесли полуденную трапезу. Первые несколько минут все ели молча. Затем Эдгар посмотрел налево. Рядом с ним сидела Тиена. По другую сторону от Песчаной Змеи сидел мейстер Калеотт.
— Итак, что нового в мире сегодня, мейстер? — любознательно спросил он.
Калеотт повернулся к Эдгару и посмотрел на него, приподняв бровь. Казалось, он был озадачен.
— Боюсь, я не совсем понимаю вопрос, мастер Эдгар.
— Я предположил, что у вас есть какая-то информация, которую вы хотите нам представить, — уточнил Эдгар, — Всякий раз, когда вы присоединяетесь к нам за обедом, обычно это является причиной.
— Ты довольно проницателен, раз заметил это, — похвалила Элия своего племянника, похлопав его по спине. Он улыбнулся этой похвале.
— Совершенно верно, — заметил Калеотт. Он вытер рот салфеткой и произнес: — Как оказалось, вы не ошиблись в своем предположении, молодой господин. Действительно, есть некоторые дела, которые необходимо решить.
— Он уже рассмотрел эти вопросы со мной, Эдгар, — сказал дядя Доран, — Мы с ним договорились, что в интересах тебя и всех остальных людей в этой комнате, тебе сразу же все расскажут.
— Ну, конечно, продолжай, отец, — Арианна позвала принца Дорана, — Мы слушаем.
Она говорила за всех присутствующих. Эдгар и все остальные в столовой продолжали есть, но каждый из них уделял мейстеру свое внимание.
— Поздним утром я получил двух воронов, — сообщил им Калеотт, — Один был из Староместа, другой — из Королевской Гавани. Сначала я обсужу ворона из Конклава.
— Что-нибудь случилось в Цитадели? — предположила Тиена.
— Нет, — провозгласил Калеотт, — но мои коллеги становятся все более беспокойными. Они заметили некоторое снижение температуры по всей стране, и дни постепенно становятся короче. Они считают, что пройдет не так много времени, прежде чем осень настигнет Семь Королевств.
— Тогда мы должны наслаждаться последними месяцами лета, — язвительно предложил Квентин.
— Да, мы должны, — согласился Тристан, выглядя немного встревоженным, — Это может быть последнее лето, которое некоторые из нас когда-либо увидят.
— Не думай так, Трис, — мягко посоветовала Арианна своему брату, — Размышления никогда никого не доводили до добра.
Нет, но часто это оказывалось полезным мотиватором для инстинкта выживания.
— Что насчет другого письма, мейстер? — поинтересовался Гарлан Тирелл: — Какие слова прислал король Роберт?
Калеотт подождал несколько секунд, прежде чем ответить:
— На севере произошел инцидент.
— Что за инцидент? — спросил Эдгар.
— Чуть больше двух недель назад в земли к северу от Стены был отправлен отряд Дозорных, — начал Доран за мейстера, — Их целью было привести с собой на юг компанию из пятисот одичалых.