— Пока что не произошло ни того, ни другого, — заметил Эйегон.
— Мы знаем, — провозгласил дядя Доран, — Видишь ли, дорогой племянник, после восстания Грейджоя мы добавили третье событие к нашему краткому списку ограничений.
Эйегону понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять, что это за «третье событие».
— Появление Иных?
— Правильно, ваша светлость, — подтвердил мейстер Калеотт. Мне показалось странным, что ко мне обращаются именно так. Полагаю, отныне я буду часто слышать подобное. Во всяком случае, наедине. — Как вам известно, лорд Григор Клиган убедил короля Роберта заключить мир с вашим дядей и вашей тетей. Согласно письмам, которые мы получили от принца Оберина, лорд Григор считает, что Таргариены помогут Вестеросу пережить Долгую Ночь.
— В каком качестве? — поинтересовался Эйгон.
— Пока что лорд Григор не прояснил этот вопрос, — признался Доран Мартелл, — Он даже намекнул, что сами Таргариены, скорее всего, не знают, какую роль им предстоит сыграть. Тем не менее, он возлагает на них большие надежды, и нам этого достаточно. Для нас слово Горы — закон.
Если говорить о человеке, который обычно подвергает сомнению все, что ему говорят, то это говорит о многом.
— Я все еще в недоумении, — заявил Эйегон, — Как знание того, кто я есть на самом деле, связано с возвращением Иных?
— Это связано с тем простым фактом, что вы Таргариен, — сообщил ему мейстер Калеотт, — На основании того, что мы узнали от лорда Григора Клигана, вам и другим членам семьи вашего отца суждено спасти Семь Королевств от вечной зимы.
— Да, но в одиночку или вместе? — Эйгон сказал любопытно: — Это важная деталь.
— Скорее всего, вы будете вместе, — предположил Доран Мартелл, — Мы давно это поняли.
— По этой причине мы с тобой должны ехать на север, — резко заявила мама.
Эйегон недоуменно посмотрел на нее.
— Мы?
— Не сейчас, но скоро, — уточнила она с небольшой усмешкой, — Прежде чем мы куда-то отправимся, нужно будет сделать соответствующие приготовления. Мы займемся этим позже. Тебе нужно знать только одно: к концу года ты и твои братья и сестры воссоединитесь.
Эйегон мог бы улыбнуться. Но одно конкретное слово в этом последнем заявлении остановило его.
— Ты сказала «братья и сестры»? Я думал, что Рейнис — мой единственный брат и сестра.
— С моей стороны семьи это так, — просветила мать, — Но есть некоторые вещи о твоем отце, которые не являются общеизвестными.
И снова Эйегон был в замешательстве.
— Мой мальчик, пусть между нами больше не будет секретов, — сурово объявил Доран Мартелл. Он повернулся к человеку у двери и позвал его: — Сир Артур, выйдите вперед.
Он только что назвал Ихтоса «сир Артур»? На мгновение он решил, что ослышался. Затем он убедился, что это не так. Стражник, которого звали Ихтос, подошел к остальным и остановился перед Эйгоном. Затем он медленно поднял руки и снял шлем. Впервые Эйгон увидел его лицо.
Он узнал это лицо из книг. Его владельцем был сир Артур Дэйн, Меч Утра, самый смертоносный из королевских гвардейцев Эйериса II Таргариена.
Узнав об этом, Эйгон не был ошеломлен, поражен или восхищен. Вместо этого… он почувствовал странное желание рассмеяться. Весь этот день — один сплошной сюрприз за другим.
Глава 36
Новый игрок
Красная женщина была любопытной личностью. Это Аллард понял сразу. Она была любопытна в обоих смыслах этого слова. Она стремилась узнать как можно больше и вызывала восхищение почти у каждого, с кем сталкивалась. Кроме того, в ней было что-то такое, что притягивало интерес.
Загадка — вот кто она.
Тем не менее, с момента знакомства с ней Аллард стал необъяснимо тревожиться рядом с Мелисандрой. Он был не одинок в этом отношении. Судя по тому, как мои коллеги реагируют на ее присутствие, я далеко не единственный человек, которого она тревожит.
Когда Мелисандра впервые прибыла в поместье, Аллард всерьез задумался о том, чтобы прогнать ее. Поскольку она утверждала, что находится там ради Таргариенов, он решил оставить выбор за Визерисом и Дейенерис. Он не сказал ни слова протеста, когда они согласились встретиться со жрицей.
Конечно, даже если бы Аллард не посоветовался с ними, не ему было диктовать, кого пускать или не пускать в поместье. Эта прерогатива принадлежала магистру Иллирио, и тот открыл ворота для Красной женщины без малейших колебаний.
И все же Аллард Сиворт не доверял жрице. Было мало людей, которым он доверял, но еще меньше тех, кому он в глубине души не доверял. Мелисандра была одним из таких людей. Аллард считал сомнительным, что она проделала весь путь из Асшая только для того, чтобы поступить на службу к свергнутым принцу и принцессе. Никто бы так не поступил. Только если они не рассчитывают получить что-то взамен.
Аллард был убежден, что у Мелисандры есть скрытый мотив для поиска Таргариенов. Что бы это ни было, он был полон решимости раскрыть его.
После того как Красную женщину приняли в поместье, Аллард Сиворт решил поручить двум своим товарищам из Семи Королевств сопровождать ее повсюду. Точнее, он назначил несколько пар, чтобы они следовали за ней в разное время дня. По сути, они будут следить за ней посменно, сменяя друг друга каждые несколько часов. Такой порядок свел бы к минимуму вероятность того, что Мелисандра слишком близко подойдет к кому-либо из его коллег. По крайней мере, один из членов каждой из этих пар был сослуживцем Легионера.
Аллард сказал Мелисандре, что его товарищи будут с ней, чтобы обеспечить ее безопасность. Мелисандра сначала вежливо отказалась от сопровождения, но Аллард настоял на своем.
Хотя Мелисандра выглядела благодарной за этот жест, вряд ли она действительно была таковой. На самом деле Аллард не удивился бы, если бы она видела насквозь фарс этой мамзели, пытавшейся «сопровождать» ее. Однако, как ни странно, она не сказала ни слова против.
Прошло две недели с тех пор, как Мелисандра пришла в усадьбу. За это время не произошло ничего особенно примечательного. В конце каждого дня Аллард беседовал с каждым из вестеросских солдат, которые были с Мелисандрой ранее.
Их отчеты всегда были довольно краткими, но никогда не были очень информативными. Красная женщина ела три раза в день, гуляла по двору, время от времени пользовалась туалетом и иногда читала книги в библиотеке. Как и все мы.
Однако была у Мелисандры одна вещь, которая не соответствовала обыденному поведению. Четыре раза в день или даже больше она садилась в кресло перед камином в кабинете особняка и смотрела на пламя. Всякий раз, когда она это делала, она впадала в некий транс, который длился не менее двадцати минут, но никогда не дольше часа. Как только она впадала в этот транс, вывести ее из него было очень трудно.
Алларду Сиворту и другим вестеросцам было известно, что последователи Р'гллора верят, что могут получить мудрость или знание будущего, глядя в пламя. Несколько сопровождающих Мелисандры спрашивали ее о том, что она видела, и ее ответы всегда были очень туманными и неописательными.
Лично Аллард сильно сомневался в правдоподобности использования костров в качестве источника информации. Он считал, что костры должны использоваться только для поддержания тепла и освещения темных комнат, а информацию следует собирать обычными способами, такими как исследования или шпионы. Должно быть, она получает от пламени что-то такое, чего не получают остальные.
Мелисандра не все последние две недели провела в одиночестве. Большую часть этого времени она находилась с Визерисом и Дейенерис. Несмотря на попытки Красной женщины поговорить с ними наедине, Аллард позаботился о том, чтобы всегда, когда они были вместе, присутствовали трое или больше вестеросцев.
Поначалу беседы Таргариенов с Красной женщиной по большей части сводились к подробному воспоминанию событий их жизни. Мелисандра рассказала о том, как она стала слугой Владыки Света, а Визерис и Дейенерис поведали о своей борьбе за выживание, длившейся всю жизнь. Визерис иногда был склонен к драматизму, но Дейенерис никогда ничего не приукрашивала.