Затем Грегор предложил Пицелю пойти с ним на лежбище, чтобы они могли послать ворона лорду Тайвину. Он утверждал, что ему нужен мейстер для составления послания, так как он не умеет ни читать, ни писать (тоже ложь).
Массивный рыцарь и пожилой мейстер вместе поднялись по лестнице на лежбище. Они поднялись в таком порядке.
Когда они добрались до верха лестницы, Грегор открыл дверь и отошел в сторону, как будто держал ее для Пицеля.
Незадолго до того, как Великий мейстер вошел в комнату, Грегор схватил его за плечо и слегка толкнул назад. Этого мягкого толчка было достаточно, чтобы пожилой мейстер покатился вниз по лестнице. Грегор лениво стоял и ждал, пока звуки стонов и падений Пицеля не стихнут. Затем он совершил спуск.
Когда Грегор достиг основания лестницы, он обнаружил Пицеля распростертым на земле с головой, повернутой под неестественным углом по отношению к его телу. Другими словами, он сломал себе шею. Именно на это и надеялся Грегор.
Первоначальный Грегор Клиган был главным подозреваемым в серии несчастных случаев, которые коснулись его семьи и слуг. Конечно, все это было названо несчастным случаем только потому, что ни у кого не хватило смелости обвинить Грегора в нечестной игре.
Тем не менее, Грегор был уверен, что если ОН сможет избежать наказания за эти действия, то и он сможет. Благодаря своему опыту агента Центрального разведывательного управления, он был экспертом в заметании следов.
До сих пор казалось, что ему это удается. Смерть Пицеля уже списали на несчастный случай. Даже в начале правления Роберта он был стар и немощен. Вдобавок, о его длинную мейстерскую цепь было нетрудно споткнуться.
Грегор заметил, что внезапная кончина Великого мейстера, похоже, никого особенно не расстроила. Даже Тайвин Ланнистер не был тронут потерей своего шпиона. Это принесло Грегору некоторое облегчение; это означало, что никто не будет утруждать себя расследованием.
Пицель был далеко не самым отвратительным персонажем франшизы, но Грегор невзлюбил его с первой книги. Он знал правду о происхождении детей Серсеи Ланнистер, но смотрел в другую сторону, когда Эддард Старк противостоял Серсее. Что еще хуже, он имел наглость назвать лорда Эддарда предателем.
Грегор не терял сна из-за того, что он сделал с Пицелем. Без него всему королевству было бы лучше. Его единственная проблема заключалась в том, что он никак не мог знать, кто станет следующим Великим мейстером или на чьей стороне будет его лояльность. В любом случае, он был бы доволен, если бы Конклав выбрал кого-то менее трусливого, бесчестного и развратного, чем Пицель.
Во всяком случае, Роберт провел минуту, размышляя над всем, что услышал. Затем он вздохнул и прямо заявил:
— «Наследники Рейегара мертвы. Его жена не претендует на трон, поэтому я полагаю, что ей не нужно разделять их судьбу. Очень хорошо. Я позволю Элии Мартелл вернуться в Дорн.»
Эддард Старк, Грегор Клиган, Варис, Джейме Ланнистер, Джон Аррен и почти все остальные в этой комнате были довольны этим указом. Тайвин Ланнистер был единственным, кто был несколько против, но придержал язык.
— Где нам найти принцессу, сир Грегор? — спросил Варис. — Я спрашиваю только из-за беспокойства о ее благополучии.
Грегор кивнул и объявил:
— «После того, как мои воины вывели ее из города, они доставили ее в лагерь дома Клиганов. Она все еще там и в настоящее время находится под моей защитой. У моих людей есть постоянный приказ убить любого, кто пытается причинить ей вред».
— «В этом больше не будет необходимости, сир Грегор, — заявил Роберт Баратеон, — завтра я закажу корабль, чтобы доставить ее в Дорн, домой.»
— Как прикажете, ваша светлость, — уступил Грегор, поклонившись. И спасибо, что сделали это командой. Вы избавили меня от необходимости спрашивать.
Затем лорд Тайвин посмотрел на Грегора и заявил:
— «Какой бы «довольной» ни была принцесса Элия в вашем лагере, она может чувствовать себя более комфортно здесь, в Королевской Гавани».
— «Лорд Тайвин прав, — согласился Джон Аррен. — Возможно, вам следует послать ворона или всадника, чтобы пригласить ее обратно, сир Грегор».
— Ни в том, ни в другом нет необходимости, милорд, — заявил Грегор. — Когда я видел ее в последний раз, принцесса упомянула, что у нее нет желания когда-либо снова ступать в этот город. После того, что случилось с ее детьми, я не могу ее винить».