К счастью, Грегор был готов иметь с ним дело.
Грегор обратил внимание на бросающееся в глаза отсутствие сира Амори Лорха на собрании офицеров. Но он не стал задерживаться, чтобы узнать, почему сейчас разговаривает с лордом Тайвином. Не стоило бы рисковать, если бы его поймали на подслушивании. Кроме того, нетрудно было представить, о чем лорд Тайвин говорил с сиром Эмори.
Когда западные лорды оказались в пределах видимости Королевской Гавани, Грегор собрал командиров и сообщил им, что лорд Тайвин поручил ему возглавить силы вторжения. Он изложил основные принципы захвата города:
Их отряды будут атаковать только тех, кто поднимет против них оружие, то есть Золотых Плащей, солдат Таргариенов и любых ополченцев королевских земель в пределах города. Никакого вреда не должно было быть нанесено тому, кто добровольно бросил свое оружие, или тому, кто вообще не размахивал оружием. Прежде всего, было строго запрещено наносить увечья или убивать женщин и детей. Любой, кто нарушил эти правила, будет наказан в соответствии с его преступлением. Он утверждал, что эти приказы исходили непосредственно от самого лорда Тайвина.
Кое-кто из генералов решил, что Грегор шутит; жертвы среди гражданского населения были практически неизбежны, особенно в этих условиях. Чтобы доказать, что он не шутит, Грегор устроил публичную демонстрацию того, что ожидает любого, кто бросит вызов этим правилам.
За время своего марша армия западных людей собрала довольно много последователей лагеря. Накануне трое мужчин из дома Серретт изнасиловали особенно привлекательную последовательницу лагеря, и когда она попыталась бежать, один из насильников убил ее.
Грегор уже кастрировал двух других насильников. Убийцу он держал в живых до этого момента. Его привели в цепях, умоляя сохранить ему жизнь. Эггон положил на поляну бревно, и Чизвик заставил убийцу встать на колени над блоком. Там, на глазах у всех офицеров, Грегор Клиган снес мужчине голову одним ударом своего длинного меча.
Его представление, должно быть, было довольно эффектным. Когда жители Запада вошли в Королевскую Гавань, подавляющее большинство из них держалось подальше от простых людей и сосредоточилось исключительно на уничтожении и подчинении вооруженных защитников города.
В качестве меры предосторожности Грегор поручил своим солдатам следить за теми, кто нарушает вышеупомянутые правила. Если кто-то это сделал, они должны были записать, кто, а затем сообщить о нарушителях Горе позже.
Как только город был захвачен, Грегор сосредоточил свои усилия на предотвращении самого печально известного акта варварства оригинальной Горы.
Даже будучи легко одетым, Амори Лорх был очень медлительным человеком, и тем утром Грегор видел его в доспехах. Имея это в виду, Грегор сомневался, что к тому моменту сир Амори был хотя бы на полпути к Высокому холму Эйгона.
Тем не менее, учитывая то, что было поставлено на карту, Грегор не рисковал. Он и дюжина его лучших воинов быстро добрались до Крепости Мейгора. Поскольку подъемный мост был поднят, им пришлось проникнуть внутрь, взобравшись на стены. Подавив охрану наверху, они вошли в Красный замок и направились к королевским покоям.
Когда они подошли ближе к спальне Рейгара и Элии, Дансен вслух подумал:
— «Ты слышишь?»
— Что слышишь? — спросил Тоббот, глядя на своего коллегу.
Дансен жестом приказал остальным остановиться и поманил их:
— «Слушайте».
Тринадцать человек стояли рядом и навострили уши.
— Я ничего не слышу, — заметил Эггон через несколько секунд.
— «Да, твои жуткие уши играют с тобой злые шутки, педераст», — заявил Гниломут.
— Нет, подождите, — заявил Рафф, приложив руку к уху, — звучит как… хрюканье.
— И звук ударов мечом, — заметил Чизвик.
Грегор тоже слышал оба этих звука. Это звучало так, как будто кто-то рубил мечом деревянную дверь. Группа продолжила свой прежний маршрут. Чем дальше они уходили в трюм, тем громче становился шум.
Вскоре они достигли коридора, в котором располагались королевские апартаменты. Пройдя за угол, они заметили источник шума.
Сир Амори Лорх стоял с обнаженным мечом перед спальней Рейгара и Элии. Он беспрестанно рубил дверь своим лезвием. Он, должно быть, был в этом какое-то время; его дыхание было несколько затруднено. Несмотря на это, дверь выглядела так, будто вот-вот поддастся.