Отец критически осмотрел ветку, а затем сына и спросил:
- Как?
- Я покажу, если будет еще одна такая ветка, - настаивал мальчик.
- Хорошо. Но если ты морочишь мне голову, тебе потом несдобровать.
На поиски ушло немного времени, и вот уже две ветки Фест уложил параллельно друг другу на некотором расстоянии.
- Теперь мне нужно много палок, достающих от одной ветки до другой, - заявил он.
Отец и сын снова принялись за работу, и вскоре таких палок оказалось вполне достаточно.
- Теперь сухожильями привяжем концы коротких палок к длинным, - сказал он и отмотал от клубка, который всегда носил его отец, кусочек высушенного сухожилья и показал отцу, как нужно вязать.
Под вечер сани, лыжами для которых служили длинные изогнутые ветки, оказались готовы. Из более длинных сухожилий сплели веревку, за которую можно тянуть сани. Переночевали снова на дереве, где отец Феста развесил мясо. В этот вечер они вдоволь наелись. Фест впервые в своей жизни попробовал сырое мясо - гадость, конечно, но когда одолевает многодневный голод, начинаешь смотреть на многое по другому.
Утром все мясо, шкуры и даже рога оленей погрузили на сани. Они стали тяжелыми, но с места сдвинулись и заскользили вперед по снегу. Отец мальчика до сих пор не особо верил в возможность использовать сани и теперь, когда это стало очевидно, бросил канат и стал бегать вокруг саней радуясь, как ребенок, хлопая ладонями по ногам, рассыпая похвалы сыну направо и налево.
Обратная дорога заняла почти три дня. Двигаться по колени в снегу, да еще и тянуть немалый вес позади себя не так уж легко. От Феста тут было мало проку и вся тяжесть ложилась на плечи взрослого охотника. Мальчишка, конечно, помогал, как мог, то впрягаясь в лямку рядом с отцом, то подталкивая сани сзади.
***
- Мар, сколько раз тебе повторять, не отходи далеко, потеряешься, - устало сказала немолодая женщина с копной темных, не очень чистых волос на голове.
- Я здесь, я никуда не отхожу, - сердито ответила девчушка, вытаскивая из земли какой-то корешок.
Тот никак не хотел поддаваться, вцепился в промерзшую землю мертвой хваткой. Но и девочка не сдавалась, тянула, крутила, дергала до тех пор, пока верхняя часть корешка не оторвалась, оставшись в ее закоченевшей ручонке.
- Лучше, чем ничего, - огорченно вздохнула девочка и спрятала добычу в сшитую из шкур суму, висевшую через шею.
С самого утра она с другими девочками и женщинами отправилась в лес на сбор кореньев. Уже много дней племя не видело другой пищи, кроме твердых, горьких и противных на вкус корешков. И если так пойдет дальше, выживание племени будет под вопросом. Девочка старалась изо всех сил не просто так. Вчера она случайно подслушала разговор вождя племени с несколькими важными охотниками и старейшинами. Они обсуждали возможности выживания племени и говорили страшные вещи, от которых мурашки бежали по коже.
Они всерьез говорили о том, чтоб перестать кормить стариков и женщин, потерявших мужей, оставляя пищу лишь для молодых и сильных, тех, кто сможет принести здоровое потомство, возрождая племя, да еще и для крепких детей, способных выжить и приносить пользу. Самое страшное во всем услышанном было то, что это предложил один из старейшин, обрекая себя самого на голодную смерть.
Было, правда, еще одно обстоятельство - мать Мар, та самая женщина с неухоженными волосами. Уже третья зима наступила с тех пор, как ее муж погиб на охоте. Он не смог справиться с диким вепрем. Охотнику удалось ранить животное, но кабан, разъяренный болью и страхом напал на него и вышел из боя победителем. Даже трое других охотников, вместе с которыми он охотился, не успели ничего поделать и упустили трофей.
Поэтому девочка очень переживала за маму. Если вождь Сарен согласиться со старейшиной, а пока он на такой страшный шаг не пошел, то женщину лишат ее порции и долго она не протянет. Все и так достаточно слабы, потому что стараются отдать побольше еды охотникам, на которых возлагают все надежды.
День оказался не очень удачным. Несмотря на то, что они отошли в этот раз намного дальше от пещеры, чем всегда, съедобные коренья попадались редко. И похоже, что день неудачный у всех, а не только у Мар, если судить по тому, что солнце уже низко, а они все еще ковыряются закоченевшими от мороза руками в обжигающе-холодном снегу.
С самого утра Мар удалось откопать десятка два корешков и найти три маленьких высохших гриба. Когда она нашла первый, то несказанно обрадовалась, решив, что попала на грибную поляну, однако ее ждало разочарование. Она перекопала снег на поляне взад и вперед, но нашла еще всего два небольших грибочка.
Упорно ковыряясь в снегу, Мар дрожала от холода. Как хорошо бы сейчас вернуться в пещеру, где нет ни снега, ни ветра, где можно погреться у одного из очагов. Да, да, именно так. Вчера Сарен позволил развести дополнительные очаги, потому что у главного все племя никак не могло поместиться, а стужа давала о себе знать.
Мар исподтишка поглядывала на мать. Ей хотелось плакать, рыдать, выть, хотелось рассказать матери все, что она случайно услышала вечером, но она понимала, что делать этого не стоит, а нужно надеяться на лучшее.
Уже начало темнеть, когда старшие женщины спохватились.
- Что-то мы увлеклись, - сказала самая старшая, - пора возвращаться. Все здесь?
- Как будто все, - огляделась вокруг мать Мар. - Пойдем скорее, скоро совсем темно будет.