Я посмотрел на свои «Систар» — в запасе еще полчаса. До «Флай-Бай» на Гоуэр-стрит ехать всего пять минут. Однако, взявшись за заказ, я застревал в районе Первой Западной, если только не подвернется что-нибудь местное. В последнее время мне особенно «везло», и, если сейчас поступил бы вызов в Хитроу (обычно тянет фунтов на двадцать), я не смог бы его принять, потому что телепался между Гоуэр-стрит и Домом вещания Би-би-си.
Дикость какая-то. С Гоуэр-стрит практически видно Портлэнд-плейс. Ну или могло быть видно, если бы не башня Почтового управления. И это за такие деньги?
Меня одолевала депрессия.
Появился Зверь с двумя стаканчиками дымящегося кофе. Крышечки, конечно, забыл.
Кажется, я слышал о каком-то философском течении, оправдывающем самоубийство. Нет, не мое — Зверя.
За ним вывалились еще два мотоциклиста, с ног до головы затянутые в кожу. Одного я знал — Кримсон, высокий черный юнец из конкурирующей фирмы, прирожденный байкер, лучшего я не видел. Второй парень работал на ту же компанию, но его лицо было мне незнакомо.
Зверь подал мне стаканчик и оседлал свой байк. Только тут я заметил на его бензобаке надпись «МОЛОТ ОДИН» — самоклеящимися буквами, какие лепят на ворота приморских курортных бунгало. Вроде как памятка. Забыть, что ли, боится?
Кримсон метнул убийственный взгляд в затылок Зверя, я пожал плечами в ответ.
— Как дела, Ангел? — спросил Кримсон, описав вокруг Зверя и его мотоцикла приличную дугу.
Пацан, что был с ним, подпрыгнул, посеменил ногами — прямо-таки танцевальное па — и провел пальцем в перчатке по заднему грязевому щитку Зверева «кавасаки», словно проверяя наличие пыли. Зверь этого не заметил, зато заметил Кримсона, отчего его губы искривились так, что, прихлебывай он кофе, бумажный стаканчик просто перекосило бы.
— Тяжко, Кримсон, тяжко.
— Тебе — и тяжко? Иди ты!
— Истинная правда. Точно люди говорят: жизнь — поганка, а потом сразу смерть.
— Да ты совсем скис, прямо яма какая-то.
Кримсон облокотился о капот «Армстронга». Мне пришлось повернуться, чтобы видеть его лицо. Пацан, что был с ним, отпрыгнул в сторону. Похоже, он не мог простоять смирно и двух секунд.
— А тебе-то что? — спросил я с искренним удивлением. Я был знаком с Кримсоном на уровне взаимных кивков при встрече, не более.
— Работой интересуешься?
— Работка ночна-а-а-я… — громко прошептал пацан и убедительно воспроизвел чечетку с разворотом на сто восемьдесят градусов а-ля Майкл Джексон.
Я иахмурился и перевел взгляд на Кримсона.
— Это Тигра, — смущенно сказал Кримсон.
Пацан ткнул пальцем правой руки себе в лоб.
— Привет, Тигра, — сказал я. В ответ он, заложив ладонь за голову, мягко заскользил на носочках по треснутой мостовой.
— Это что за шут? — рыкнул Зверь.
— Это аэробика, Тони, — бросил я через плечо.
Кримсон кивнул на «Армстронг», я понял намек и предложил:
— Зачем мерзнуть, садись — побазарим.
Я двинулся вокруг машины, Кримсон сгреб Тигру и пихнул его в заднюю дверь с другой стороны. Я взялся за откидное сиденье, и тут Зверь начал блажить:
— Эй, Ангел. Я тут был в овощном магазине в субботу, хотел мамуле купить хорошего винограда. Вижу — он из Южной Африки. Я им говорю: южноафриканский покупать не буду. Знаешь почему? От мысли, что эти черные уроды лапали своими руками мои фрукты, у меня мурашки ползут по коже.
— Молодец, Тони, хорошо пошутил. — Я захлопнул дверцу и посмотрел на Кримсона. Наши колени соприкасались. — Не обращай внимания. Он хвастается, что у него тоже есть мать.
— Да мне насрать. — Кримсону, конечно, доводилось слышать и не такое.
— А мне нет, — подал голос Тигра, опустив вниз спинку другого сиденья и закинув на нее ноги.
Я взглянул на его обувь — кроссовки «Найк», видавшие лучшие дни еще вчера. Потом медленно перевел взгляд на лицо. Он выдерживал мой взгляд несколько секунд, потом убрал ноги с сиденья, и спинка снова вернулась на место.
Я повернулся к Кримсону:
— Ну?
— У Тигры есть работа для водителя. Мне не подходит, работать надо ночью.
— Неужто у тебя аура из солнечного света? Тогда ты дневной человек.
— Чего?
— Извини, не обижайся. Наверное, новым веком[2] навеяло.
Кримсон все равно ничего не понял.
— Проехали. Так почему сам не хочешь? Спалиться можно?
— Работенка легальная, но не для членов профсоюза. Сечешь? — снова встрял Тигра. Он быстро засучил ногами, кожа его комбинезона поскрипывала в такт. С такой прытью парень мог бы выступать за олимпийскую сборную Англии.