Сперва все шло хорошо, но через шесть месяцев после того, как демоны избавили отца от страшной болезни, его сбил автобус. Шесть месяцев – вот и все, что мы с мамой получили в обмен на пожизненное рабство. Я быстро перестала надеяться на будущее, полное света и радости. Мои детские мечты были разрушены.
Лето подошло к концу, и мне исполнилось восемнадцать. Сегодня мне предстояло отправиться на Пробуждение – магическую церемонию, которую устраивали падшие ангелы. Это было необходимо для того, чтобы пробудить наши дары и проклятья. Во время церемонии определялось, какими силами обладал человек: ангельскими или демоническими. Сразу после Падения никто не знал, затронула ли его магическая энергия, и если да, то какая именно. Когда ангелы поняли, что их действия привели к мутации людей, – они запечатали новоприобретенные способности тех, кому еще не было восемнадцати. Эти силы нельзя было забрать, но их можно было сдержать, чтобы у нас было хотя бы какое-то детство.
Как только моя сила будет определена – я выйду со сцены и поверну налево. После получу метку раба и поступлю в Академию Нечестивых. Тогда как другие выйдут в правую сторону и будут зачислены в Академию Падших, вместе с остальными свободными душами. Академия Падших считалась престижным учебным заведением для тех, кто не был связан демоническим контрактом. По большей части в ней учились благословленные ангелами. Одаренные юноши и девушки должны были обучаться в течение четырех лет, чтобы впоследствии поступить на службу в Армию Падших и получать хорошую плату за работу на стороне света. Война все еще шла полным ходом, и я собиралась вступить в ряды тьмы. Мое служение демонам должно было начаться совсем скоро, и от одной мысли об этом мне становилось тошно.
– Мне пора идти. Не хочу опаздывать, – резко сказала я. Мое опоздание стало бы смертным приговором для моей семьи. Демоны с нетерпением ждали своего нового раба: беззащитную восемнадцатилетнюю девушку-подростка, которую они будут пытать и унижать до ее последнего вздоха.
В этот момент моя мать громко разрыдалась, и я просто не могла на это смотреть. Я сама еле сдерживала слезы, но мне нужно было оставаться сильной.
– Люблю вас. Увидимся позже, – добавила я, игнорируя мамины всхлипы, и поспешно направилась к двери.
– Бриэль, – в ее голосе было столько боли, что я не смогла обернуться. Если бы я посмотрела на нее, то рассыпалась бы на кусочки. – Мне так жаль. Ты простишь меня?
Мама извинялась уже миллион раз, но еще никогда не просила прощения. Неужели она думала, что я винила ее в произошедшем? Мы все прекрасно знали: демон, к которому она обратилась за помощью, обманул ее. Она понятия не имела, что кровавая клятва затронет ее первенца. Мне было двенадцать – достаточно взрослая, чтобы понимать, к чему я ее подталкиваю. Мы сделали это ради отца.
Наконец я все-таки обернулась.
– Конечно, я тебя прощаю, мам. Кого я точно никогда не прощу – так это демоническую нечисть, которая решила, что может распоряжаться нашими жизнями.
Я их ненавидела. При одной мысли о будущем в моей груди зарождалась ярость, потому что они отняли мое будущее. Как бы сложилась моя судьба, если бы демоны обманом не заставили маму продать мою жизнь взамен на жизнь моего отца? Если бы он все еще был жив – это была бы честная сделка, но шесть месяцев? Этого было недостаточно.
Мама кивнула в ответ.
– Твой отец был бы… – Ее прервал очередной всхлип. Мне нужно было убраться из дома, и как можно скорее. Это было слишком удручающе.
Когда отца сбил автобус, я умоляла маму его оживить. Мне очень хотелось с ним попрощаться, сказать, как сильно я его люблю, и еще хотя бы раз ощутить его крепкое объятие. Она ответила отказом, и в то время я ненавидела ее за это. Взрослея, я все чаще общалась с оживленными и наконец поняла, что мама была права. Все они были зомби: пустыми оболочками своих прежних личностей. К тому же еще при жизни отец заставил ее пообещать, что она ни за что не станет его реанимировать.
Внезапно мои мать и брат навалились на меня с обеих сторон и сжали в крепких объятиях.
– Может, ты окажешься совершенно бесполезной пустышкой и они просто тебя выгонят, – пробормотал Майк, уткнувшись лицом в мои волосы, и мы дружно рассмеялись.
Я легонько стукнула его по руке.
– В этой семье есть место только для одной пустышки, и оно уже занято тобой.
Он только ухмыльнулся и покачал головой.
Пустышками называли немагических существ. Людей. В Лос-Анджелесе они были редкостью. Даже если бы я оказалась пустышкой, демоны все равно смогли бы найти мне применение. К тому же я была уверена, что Майк тоже обладал магическими способностями. В ночь Падения – когда я парила в воздухе над своей кроватью – мой брат загорелся ярко-зеленым светом, как рождественская елка, и этот момент навсегда отпечатался в моих воспоминаниях.