Обрадованный эффективностью новых боеприпасов, Фрэнк перезарядил дробовик и метким выстрелом снёс башку ещё одному монстру. И тут же ощутил, как буквально в дюйме пронеслась струя ядовитой жидкости. Лишь пара капель угодила на пиджак, и прожгли в нем немаленькие дыры. Разряжая в уродов дробовик со скоростью пулемёта, Фрэнк умудрялся молниеносно отскакивать в сторону, избегая клубков пенистой кислоты. Дуло раскалилась, обжигало руки, но он не ощущал ни боли, ни отвратительного амбре, источаемого пузырящейся массой, которой забрасывали его мерзкие ублюдки. Наконец, последний, задёргался на полу и замер навсегда. Тяжело дыша, Фрэнк подошёл к краю балкона, заметив, что в зале осталось лишь пара уродов, у которых явно истощился кислотный заряд, поэтому они лишь спрыгивали с потолка и стен, набрасываясь на зрителей, пытаясь задушить голыми руками. Фрэнк спустился в оркестровую яму и, заняв удобное местечко в будке суфлёра, добил отморозков.
В совершенно вымотанном состоянии Фрэнк добрался до гримёрной, сбросил прожжённый пиджак на кушетку, и устало опустился перед трюмо. Рубашка висела лохмотьями, превратив его в бродягу. Это показалось таким комичным, что Фрэнк вдруг затрясся нервным, нескончаемым смехом. И осёкся, когда услышал хлопанье двери.
— Хэнк, собирайся быстро. Мы едем!
Бобби, не обращая внимание на испепеляющий взгляд Фрэнка, продолжал орать:
— Хэнк, мы едем сейчас к Уолту. Он захотел дослушать концерт у себя в особняке.
— Бобби, иди в жопу, — устало проронил Фрэнк, возвращаясь к бездумному разглядыванию своей измазанной в крови физиономии.
Бобби подлетел к столику и кинул перед Фрэнком шприц с сывороткой.
— Это от Уолта! Бесплатно! Ну, то есть, как оплата за наше выступление у него! Хэнк, он очень хочет, чтобы ты выступил! Понимаешь?! Это успех! Потрясающий успех! Ты не можешь отказаться!
Ничего не оставалось, как подчиниться. Фрэнк матерно выругался. Взяв шприц, начал раздражённо начал рыться в шкафу, пытаясь отыскать что-то подходящее. Бобби оказался рядом, быстро перевернул все вверх дном и вытащил белый смокинг.
— Вот в это переодевайся и через пятнадцать минут мы тебя ждём в машине.
— Я на своей поеду, — сказал, как отрезал Фрэнк таким тоном, что Бобби не смог возразить.
Он вылетел из гримёрной, громко хлопнув дверью. Фрэнк, переодевшись в смокинг, посмотрелся в зеркало, усмехнувшись своему нелепому виду, и поплелся к «Мустангу». «Черт, я не спросил, где живёт этот проклятый Уолт», — подумал он и тут же увидел на лобовом стекле записку. Сев за руль, покачал головой. Уолт жил в особняке Алана Райзена. «Мог бы и сам догадаться», — подумал он, заводя машину.
Уже стемнело. На высоком небе расстелился в темно-серых складках чёрный бархат, усыпанный алмазной пылью звёзд. Фрэнк опустил боковое стекло и свежий ветер, врывался в кабину, обдувая приятным холодом разгорячённое лицо. Раны уже почти зажили, только ныла сильно обожжённая левая рука. Почему-то вспомнилось, как он гонял по городу, чтобы убить время перед тем, как отдать выкуп мерзавцам, которые похитили Ирэн. Как ему хотелось сжечь этот город дотла. Сейчас желание стало крепнуть. Но кто виновник гибели Ирэн, Берты, Роджера? Он так и не понял, кто обвинил их в преступлении, которого они не совершали. И приговорил их к смертной казни? Райзен к тому времени был уже мёртв. Кто же организовал этот мерзкий процесс? Ради разгадки этой тайны стоило повременить и не разносить город на камешки. Он пронёсся мимо ярко освещённого, каменного здания и через полмили осознал, что это есть цель его путешествия — бывший особняк хозяина города, который застрелился на его глазах. Фрэнк нахмурился, развернул машину и через пару минут уже поднимался по каменным ступеням.
Его уже ждали. Надменный дворецкий в темно-бордовой ливрее, расшитой золотом, провёл его по коридору и ввёл в ярко освещённый зал, с широкой винтовой лестницей, ведущей на балкон. Здесь все поражало крикливым шиком и дурным вкусом. Тяжёлые бархатные портьеры с золотыми шнурами, живописные полотна авангардистов вперемешку с полотнами старых мастеров, скульптуры, современные поделки, поражающие своей безвкусицей.
— Мистер Форден, мне очень приятно познакомиться с вами, — произнёс Уолт. — Нам с женой очень понравилось ваше выступление. Жаль, что вас прервали.
Вблизи Уолт казался моложе, хотя эта молодость производила обманчивое впечатление, как свежий лак на старой, тряпичной кукле.
— Дорогая, это Генри Форден, один из самых успешных бизнесменов нашего города, — продолжил он, взяв под руки молодую женщину, которая подошла к ним. — Моя жена Ирэн.