— Вы меня убедили, Роджер. Я забуду о существовании миссис Райзен навсегда.
Роджер только покачал головой. Он не поверил.
Фрэнк вылез из машины и поразился великолепию здания театра, выполненного в стиле барокко, украшенный колоннами, ажурными арочными лоджиями, пилястрами, с изящным портиком в центре. Внутреннее убранство оказалось под стать: стены, задрапированные тяжёлыми фактурными обоями в красно-терракотовых тонах с замысловатым рисунком, с этажа на этаж гостей переносили лифты в виде стеклянных цилиндров с металлической окантовкой с позолотой.
Зал театра производил впечатление дворца восточного падишаха: потолок с хрустальной люстрой в центре живописного плафона, два яруса балконов, украшенных лепными орнаментами с тонкой позолотой. Мраморные полуколонны с декоративной капителью обрамляли полукруглый зал, к которому примыкала огромная сцена, закрытая театральным занавесом, похожим на вытканный вручную ковёр с картиной из жизни древнегреческих богов.
Когда подняли занавес, и начался спектакль, Фрэнк с трудом узнал в этом пошлом шоу пьесу Шекспира, исковерканную до неузнаваемости, и поразился, как бездарно и безвкусно можно играть на сцене этого великолепного театра. Пару раз Фрэнк порывался встать и уйти, и Роджер, с трудом предугадывая его желание, усаживал на место.
Он видел, как Фрэнк морщиться, когда слышит потоки матерщины, которые изрыгались с роскошной сцены.
В антракте Фрэнк решил погулять по коридорам, вышел в партер и оглядел театральные кресла, обитые бордовым бархатом, ярусы балконов, ему почему-то пришло в голову, что в этом огромном зале можно легко организовать покушение на главу города, и скрыться незамеченным. Он прошёлся по разным уровням, заметив, что все они оформлены в одном стиле, но гамма цветов используется разная: бежевая, терракотовая или розовая мраморная плитка.
Он старался не смотреть напротив, но не выдерживал. Пару раз их взгляды с Камиллой пересеклись, она отводила глаза. После второго акта этой пошлой пьесы, который ничем не отличался в лучшую сторону от первого, Роджер сказал, что они должны поприветствовать Райзена. Они прошли в ложу, и Роджер рассыпался в комплиментах, вызвав непроизвольно у Фрэнка приступ тошноты.
Заскрипела раздвижная дверь, Фрэнк быстро обернулся и заметил в щели нечто похожее на дуло револьвера. Он резко распахнул створки. Прогремел выстрел. Руку выше локтя обожгла пуля. Бандит ворвался в ложу с револьвером в руках, развернулся к Райзену, который стоял к нему боком. Фрэнк интуитивно закрыл его собой, услышал ещё один выстрел, ощутив резкий удар в сердце.
В следующее мгновение он оказался рядом с противником, съездил ему ногой в колено, точным ударом по предплечью отклонил револьвер вниз, выбил из рук, и вмазал хорошенько по физиономии. Перед глазами возникло изумлённое лицо террориста, его побелевшие глаза.
Скрутив нападавшего, Фрэнк бросил его в объятья растяп-полицейских, которые удосужились прибежать лишь «под занавес». Когда Фрэнк увидел, что копы уводят несостоявшегося убийцу, он представил, что сделают с ним в участке и сердце сжалось. Подойдя к Фрэнку, Райзен холодно поблагодарил его, даже не поинтересовавшись, не пострадал ли спаситель.
К удивлению Фрэнка спектакль не прервали, а выставив постовых у ложи Райзена, продолжили. Когда они вернулись в свою ложу, Роджер сел в кресло и мрачно поинтересовался:
— Вас ранили?
Фрэнк вспомнил удар в область сердца. Отвернув полу пиджака, вытащил из внутреннего кармана плоскую металлическую фляжку, с отверстием с развороченными краями.
— Роджер, ваш подарок спас мне жизнь, — улыбнулся он.
— Не валяйте дурака, — Роджер нахмурился. — Я позову врача.
Он нажал кнопку и бросил сердитый взгляд на своего спутника. Фрэнк только сейчас заметил, что на плече расплылось кровавое пятно.
Когда врач, сделав перевязку, ушёл, Роджер, не отводя взгляда от сцены, холодно спросил:
— Может быть, нам уйти? Вы плохо выглядите.
— Пустяки, Роджер. Царапина.
Повисла пауза. Фрэнк ощущал, что Роджер пребывает в очень дурном расположении духа.
— Вы удивительно глупо себя ведёте, — сказал он, наконец.
— Господи, ну, что я опять не так сделал? Неужели проявил этот проклятый альтруизм? — Фрэнк попытался обратить все в шутку. — Я спасал Райзена — главу города. Самого ценного члена нашего общества! Без которого жизнь в городе невозможна! Заслонил грудью от пули наёмного убийцы!
Губы Роджера скривила злая усмешка.