— Хорошо, я просто хочу поместить в вашей газете рекламную статью, в которой будет рассказываться о продукции нашего завода, — медленно, разделяя каждое слово, проговорил Фрэнк. — Это будет оплачено по вашим расценкам. Или повышенным. Как скажите.
— Вы хотите подкупить меня, Кармайкл? — спросил Бейкер со злорадной усмешкой. — При мисс Норфолк предлагаете мне взятку? Мне?!
— Мистер Бейкер, я хочу оплатить ваши услуги, — произнёс сквозь зубы Фрэнк, стараясь не разозлиться и не вмазать по лысой макушке, которая маячила у него на уровне груди. — Разве вы не заинтересованы в моем предложении? Я оплачиваю ваш труд и труд ваших сотрудников.
— Кармайкл, человек должен руководствоваться собственными рациональными интересами, если хочет вступать с кем-то в отношения купли-продажи, — высокомерно заметил Бейкер. Эти отношения должны быть добровольным, а вы принуждаете меня принести репутацию моей газеты в жертву ваших неблаговидных интересов.
— Я так понимаю, мистер Бейкер, понятие свободы слова для вас пустой звук? Или вы решили отменить первую поправку? — спросил Фрэнк насмешливо. — Пусть ваши читатели сами разберутся, неблаговидные у меня интересы или нет.
Бейкер криво усмехнулся, подошёл к своему столу, взял книжечку в кожаном переплёте с золотым тиснением и прочитал:
— «Право на свободу слова означает, что человек имеет право выражать свои идеи без опасности подавления, вмешательства и карательных действий со стороны правительства. Это не значит, что другие должны предоставить ему аудиторию, радиостанцию или печатный станок, с помощью которых он сможет выражать свои идеи». Вы поняли, Кармайкл? Я ничем вам не обязан, поэтому выметайтесь отсюда, если не хотите, чтобы я вызвал полицию.
Фрэнк тяжело вздохнул, ощутив, что он смертельно устал и у него темнеет в глазах от постоянного недосыпания. И услышал, брошенные ему в спину, издевательские слова:
— Не думайте, что в «Стандарт» вам помогут.
Глава 10
Райзен проверял сводки полиции, наслаждаясь превосходным вкусом свежесваренного бразильского кофе. Услышав странный шум, шедший из прихожей, поморщился. Меньше всего на свете, ему хотелось, чтобы кто-то прерывал его вечерний ритуал. Дверь с треском распахнулась, перед Райзеном возникла фигура, производящая такие пронзительные звуки, что мгновенно заложило уши. Пачка бумаг снесла все со стола. Несчастная чашечка отлетела в светло-бежевый костюм Райзена, оставив на нем грязное пятно, с жалобным звоном упала на пол и раскололась на две половинки.
Райзен отскочил, но машинально опустил глаза. В глаза бросилось название — «Городские новости», на первой полосе красовалась карикатура — Каваллини в анекдотичном, но узнаваемом виде, смотрелся в зеркало и видел там вместо своего отражения Райзена, который тоже смотрел в зеркало и видел Каваллини. Они смотрели друг на друга до бесконечности. Внизу шёл текст: «Дорогой мистер Райзен, поскольку я не могу лично общаться с вами, мне хотелось бы высказать некоторые соображения в письменном виде». Над этим текстом стояло имя: Тревор Спенсер.
Райзен упал в кресло, и, насупившись, стал ждать, когда, Каваллини перейдёт на нормальный язык. Наконец, меценат исчерпал весь свой запас нецензурных слов и выпалил:
— Ты обещал разобраться с этой мерзкой газетёнкой! Вместо этого ты допустил, что она вышла вновь. С новой статьёй, которая меня дискредитирует!
— Я не могу разбираться с газетой, если она не нарушает законы, — стараясь держать себя в руках, отчеканил холодно Райзен.
— А мне, что прикажешь делать? — раздражённо проорал меценат. — Надо мной теперь все смеются, чёрт возьми!
— Тебе надо что-то исправить в своей жизни, чтобы не смеялись, — в сердцах бросил Райзен.
Каваллини замер, как гипсовая статуя. Не веря своим ушам, медленно перевёл глаза на Райзена, затем на стопку газет. Резко развернувшись, стремительно выбежал из кабинета.
Райзен вздохнул с облегчением. Бездумно пролистал номер. Его взгляд зацепила статья: «Двигатели будущего», где излагался принцип автомобильного двигателя с принципиально новой системой подачи топлива. В конце статьи шла короткая информация, что на заводе Роджера Кармайкла осваивают производство таких двигателей. После статьи Райзен увидел фотографию Эдварда и интервью с ним:
«Полиция выяснила, что причиной была диверсия, злоумышленники заминировали стенд. Детонация двигателя никак не могла привести к образованию воронки два метра в диаметре. В опубликованной статье в газете „Трибуна“ говорилось, что на заводах нашей компании не соблюдаются условия труда рабочих, нет профсоюза. Это совершенно не так. Любой может прийти к нам на завод и убедиться, что у нас восьмичасовой рабочий день и два выходных в неделю. Такого нет нигде в городе. На некоторых заводах и фабриках рабочий день доходит до шестнадцати или восемнадцати часов. И профсоюз не волнует, что люди умирают от изнеможения. Профсоюзы часто перерождаются и начинают защищать только свои собственные интересы, а не права рабочих. Вместо того чтобы надеяться на эти малоэффективные организации, мы внедряем на заводе метод Генри Форда по распределению прибыли, пропорционально вложенному труду, что позволяем выплачивать зарплату в три раза больше, чем в среднем получают рабочие на других предприятиях».