Дневное представление завершилось. Итили медленно отошла от главного выхода. Глаза у нее сияли, в ушах все еще гремела музыка. Эмили потянула подругу за руку:
- Пойдем, Итили. Пора возвращаться.
Девочка нахмурилась и повернулась к Эмили:
- Что? Я не расслышала.
- Нам нужно идти домой. Все дети уже разбежались.
Итили вздохнула:
- Да, наверное. Но это было что-то! - Она посмотрела на шапито. Правда? Это было что-то!
- Итили!
Услышав голос дяди, девочка замерла.
Красный от злости мужчина, только что появившийся у главного выхода, направился к ней. Подойдя ближе, он замахнулся, чтобы ударить девочку.
- На этот раз, дядя, вам придется убить меня. Иначе я убью вас.
Голос ее прозвучал так твердо и решительно, что Чайне невольно заколебался и опустил руку.
- Неблагодарное отродье! Убежала из дому! А работать кто будет? И это после того, как мы взяли тебя к себе, заботились, кормили, одевали...
Итили вытянула вперед мозолистые руки.
- Посмотрите, дядя! Я сто раз отработала все, что вы мне дали. Я не просила, чтобы меня вносили в список на удочерение! Я не просила, чтобы меня определяли рабыней в ваш дом! - Слезы подступили к ее глазам. - Я не просила моих родителей погибать в этой вашей дурацкой революции!
Чайне схватил ее за руку и повернул к выходу с площадки.
- Думаешь, кто-нибудь другой удочерит такую мерзавку? В твоем-то возрасте! - Он сплюнул на землю. - Убьешь меня, да? Да я не выпорол тебя на месте только из-за людей! Но подожди, сейчас мы приедем домой... - Он дернул девочку за руку и стиснул ей пальцы.
Чтобы не расплакаться, Итили закусила губу.
- Клянусь, дядя, если вы ударите меня еще раз, я вас убью, - пообещала она сквозь слезы. - Вот увидите...
Чайне, прищурившись, посмотрел на нее:
- Ты что? - Он стиснул девочке плечо. - Ты как смеешь...
Чья-то тяжелая рука развернула его, и Чайне оказался перед мужчиной размером с гору. Итили закрыла ладонями заплаканное лицо. Великан рассмеялся:
- Перестань, милочка, не робей. Познакомь меня со своим другом.
Итили засопела и исподлобья взглянула на Чайне.
- Это мой дядя... хотя он и не дядя мне вообще. Он... - Она моргнула от боли - пальцы Чайне по-прежнему сжимали ее плечо. - Он мой опекун. Дядя, это Раскоряка Тарзак. Он здесь работает.
Чайне кивнул:
- Откуда вы знаете Итили?
Раскоряка улыбнулся:
- О, эта девчушка поработала утром на тракторе, чтобы получить бесплатный вход на представление. - Он покачал головой. - У вас, наверное, крепкие пальцы, Чайне. - Тарзак протянул руку. - Приятно встретить человека, который знает, как обращаться с женщинами и держать в руках детей.
Чайне пожал плечами, выпустил плечо Итили и пожал протянутую руку. Итили в ужасе наблюдала за происходящим. Чайне славился крепостью рукопожатия, и теперь девочка смотрела на то, как мужчины стараются пересилить друг друга. Чайне покраснел еще больше, а его соперник только усмехался:
- Приятно... познакомиться с вами...
У Чайне подогнулись колени.
По тому, как побледнело и осунулось лицо Чайне, было видно, что состязание подошло к концу. Раскоряка разжал пальцы и похлопал фермера по спине.
- Да, приятель, дружелюбный здесь, на Долдре, народ.
Чайне неуверенно отступил на пару шагов, а Раскоряка повернулся к рабочим, игравшим в карты у одного из фургонов.
- Эй, Морковный Нос!
Высокий парень в комбинезоне поднялся и подошел ближе.
- Что случилось, бригадир?
Раскоряка еще раз хлопнул Чайне по спине, отчего фермер снова растянулся в пыли.
- Мистер Чайне что-то бледно выглядит. Будь добр, проводи его в лазарет.
Морковный Нос поднял Чайне с земли.
- Конечно, бригадир. О, мистер Чайне, да вы и впрямь побледнели. Ну, пойдемте.
Когда его потащили к лазарету, фермер успел оглянуться.
- Итили, когда я приду, ты должна быть дома.
Морковный Нос схватил его за руку, отчего Чайне снова скорчился от боли.
- Извините, мистер Чайне, всего лишь хотел помочь вам. А теперь пойдемте.
Когда они удалились, Итили посмотрела на Тарзака.
- Спасибо, но вы даже не представляете, что теперь со мной будет.
Раскоряка внимательно посмотрел на девочку.
- Где твои родители?
- Погибли. - Она умоляюще заглянула в глаза великана.
Тот кивнул:
- Тебе придется попроситься самой. Я не хочу, чтобы у кого-то были основания обвинять меня в том, что я тебя втянул.
Итили стиснула кулаки и, чувствуя подступающие к глазам слезы, затрясла головой:
- Не могу! Это запрещено по закону, и у вас будут неприятности. Они вас убьют...
Раскоряка осторожно потрепал ее по плечу.
- Предоставь мне урегулировать все детали. И ни о чем не беспокойся.
Итили бросила взгляд на лазарет, вытерла глаза и посмотрела на флаги, развевающиеся над главным куполом цирка. Потом повернулась к Раскоряке.
- Хорошо, мне нужна работа.
Тарзак кивнул, обнял ее за плечи и легонько подтолкнул к палатке, где находилась костюмерная.
- Мы пробудем на Долдре еще шесть недель, так что в первую очередь тебя надо сделать невидимкой. Посмотрим, что предложит Джилл Железная Челюсть. А мне, пожалуй, стоит переговорить кое с кем. - Он посмотрел на девочку с высоты своего неимоверного роста. - Ну, милочка, как тебе нравится быть частью шоу?
Итили фыркнула и тут же рассмеялась:
- Мне страшно. До смерти страшно.
11
Раскрасневшаяся Итили стояла в окружении танцовщиц, наблюдающих за тем, как Джилл Железная Челюсть пытается обрядить девочку в балетную пачку.
- Тут, вверху, надо бы что-то подложить, чтобы не топорщилось. - Она похлопала Итили пониже спины. - Да и здесь тоже. - Джилл сокрушенно покачала головой, почесала кончик носа и посмотрела на Раскоряку. - В балете ты ее не спрячешь. Это все равно что укрыть страуса среди слонов.
Раскоряка задумчиво кивнул, потирая подбородок:
- Однако же делать что-то надо. - Он ткнул толстым, похожим на сардельку пальцем в голову Итили. - А не лучше ли избавиться от всех этих узелков?
Джилл зашла за спину Итили и принялась развязывать ленточки. Белоснежные волосы, избавившись от пут, рассыпались густой, пышной волной, которая накрыла почти всю спину.