Пока я выпускал пары, разговаривая сам с собой, в спальный отсек вошел режиссер детского шоу Фрэнк Джиллис. Увидев меня, он огляделся, словно хотел убедиться, что поблизости никого нет. Подслушивать было некому, Фрэнк подошел ко мне и уселся на койку напротив.
- Ты чем-то расстроен, Бородавка?
Я повернулся и внимательно посмотрел на Рыбью Морду. Его большие полузакрытые глаза, толстые губы и лицо, словно лишенное подбородка, были спокойны.
- А ты нет, и это странно, учитывая, почему ты уходишь.
Рыбья Морда кивнул:
- Я решил кое-что сделать. Не терплю шулеров, никогда их не переносил. Когда мы окажемся на Чайтью, я собираюсь разделаться с этими скользкими типами.
Я сел и удивленно уставился на него:
- Что ты собираешься сделать?
Рыбья Морда огляделся и снова повернулся ко мне:
- Мне понадобится помощь. Ты как?
Я нахмурился:
- Не знаю. А что... ты... ты хочешь привлечь полицию?
Он поднял палец и поднес его к своим губам:
- Ш-ш! Тебе давно не массировали голову штырями?
- Но... полиция...
Рыбья Морда подался вперед:
- Я не могу придумать другого способа, чтобы спасти шоу. Если мы обратимся в полицию и они схватят ловкачей с поличным на первой стоянке, то, может быть, большого шума и не будет.
Я опустил голову:
- Если об этом пронюхают, нас изгонят из цирка навсегда.
Он положил руку мне на плечо:
- Ты же знаешь, Бородавка, что так надо. Так ты поможешь?
Я подумал, подтянул ноги и улегся на койку:
- Что я должен делать?
Рыбья Морда кивнул и поднялся:
- "Боевой орел" опустится на планету первым. Мы полетим с ним. Потом пойдем в город и там решим, что делать.
25
15 июня 2144 г.
Случилось так, что Бостонский Франт решил отправиться на планету с первым шаттлом, чтобы, как он выразился, "оценить местный рынок простофиль". Никто на "Барабу", за исключением "Авангарда" и Джека Крысы, еще не бывал на Чайтью, и Франту самому хотелось посмотреть, что к чему. Мы с Рыбьей Мордой не возражали, не желая вызвать подозрений, и держались с ним дружелюбно. Это было нелегко.
На площадке возле Мартаана мы расстались с Тик-Тиком и направились пешком к видневшимся вдали высоким зданиям. Асту, народ, населяющий Чайтью, в общем, похожи на страусиное яйцо, хотя значительно выше. У них толстые, с тупыми пальцами ноги и тонкие руки с четырьмя пальцами на каждой. Бостонский Франт, прохаживаясь по улицам, несколько раз умышленно вставал на пути этих яйцеобразных существ. Асту наталкивался на него, быстро бормотал маловразумительное извинение и ковылял дальше.
Бостонский Франт ухмылялся и приговаривал:
- Хороший урожай, урожай созрел...
После того, как он столкнулся с четвертым пешеходом, я хмуро посмотрел на него и спросил:
- Зачем вы это делаете?
Франт кивком показал на толпу, стремящуюся к бирже:
- Посмотри на их глаза, Бородавка, - маленькие, расположенные практически по бокам круглой головы. Они не видят прямо перед собой. Ты представляешь, что с ними сможет делать такой человек, как Джек-Джек? - Он удовлетворенно хмыкнул, помахал рукой и влился в толпу асту. - Надо посмотреть, как они распоряжаются своими кредитами.
Мы попрощались с ним, и я придержал Рыбью Морду за руку:
- Ты понимаешь, что его банда натворит здесь?
Рыбья Морда кивнул и указал на существо, которое стояло на небольшом перекрестке и, похоже, управляло пешеходным движением. Мне стало немного не по себе, когда я понял, что без уличного полицейского асту постоянно натыкались бы друг на друга.
- Давай подойдем к нему. Попробуем выяснить, где находится участок.
Мы приблизились к яйцу, перепоясанному белым ремнем, и я спросил:
- Вы не могли бы сказать нам, где найти полицейский участок?
Я стоял перед полицейским, и ему пришлось повернуться, чтобы посмотреть на меня одним глазом. Глаз широко раскрылся, и асту отшатнулся от меня.
- Миг баллума!
- Полицейский участок? - повторил я. Придя в себя, наш собеседник сделал шаг вперед, посмотрел на меня сначала одним глазом, потом другим.
- Эггер блей сиркис.
- Что?
Полицейский показал на меня, затем на Рыбью Морду.
- Сиркис, сиркис. Детер эт?
Рыбья Морда потянул меня за рукав:
- Послушай, он говорит "цирк".
Крохотный рот яйца тут же стал намного больше, тело качнулось взад-вперед.
- Сиркис! Сиркис!
Тем временем на перекрестке началось столпотворение, и полицейский достал из-за пояса белую с красным карточку.
- Сиркис!
Я взглянул на карточку и повернулся к Рыбьей Морде:
- Это билет на шоу. - И снова обратился к полицейскому. - Да, цирк. Полицейский участок?
Он засунул карточку за пояс и развел руками:
- Нети блё эт "полисай састок" дума? - Пешеходы неверно истолковали жест регулировщика и устремились на переход. - Гаавуук! - Полицейский огляделся и ринулся в толпу, крича, размахивая руками, расталкивая яйцеобразных. Через несколько минут порядок был восстановлен, движение возобновилось, и регулировщик возвратился. Он указал на какую-то дверь в нескольких шагах от угла. - Аг вуг, тихап, тубба.
Я протянул руку в направлении двери:
- Полицейский участок?
Он снова сделал какой-то жест руками, и на переходе вновь началось столпотворение.
- А, гаавуук! Нее гаавуук!
Регулировщику снова пришлось заняться наведением порядка.
Рыбья Морда дернул меня за руку и указал на дверь:
- Пойдем туда, пока этот тип не возвратился. Думаешь, это участок?
Я пожал плечами:
- Стоит попробовать.
Мы направились к двери. На ней были какие-то непонятные линии, точки, зигзаги и пятна. Ниже шла надпись: "Здесь говорят по-английски". Я повернулся к Рыбьей Морде:
- Это переводчик. - Я толкнул дверь, и мы вошли в узкое, без окон помещение. В дальнем углу за невысокой стойкой дремало яйцеобразное существо.