– Нет. Успокойтесь, Скиввер. Наша цель – развлекать, а не сводить счеты. Видите ли, мы должны обращаться ко всем, а значит, быть вне политики. – О'Хара щелкнул второй подтяжкой. – Это нерушимый принцип. – Он ухватился за лацканы пиджака и уставился через кустистые брови на потолок. – Чужак будет работать с маршрутным журналом… Что ж, возможно, это как раз то, что нам требуется. – Хозяин взглянул на Диввера. – Вы станете обращать внимание на те мелочи, которые нами принимаются как само собой разумеющееся, а мне не хотелось бы их терять…
Дверь открылась, и в нее просунулась голова бригадира.
– Мистер Джон, мои ребята пришли с участков. До конца дня я поставлю их на фургоны.
– Старый брезент залатали? Нельзя, чтобы завтрашнее представление задержалось.
– Все сделано. Дорога еще чиста?
О'Хара покачал головой:
– Ты видел на площадке того сластену?
– Да. Он тут болтается уже минут десять. – Раскоряка посмотрел через плечо. – Вон, пришел. – Бригадир остался у двери, словно охраняя вход.
– Мне нужно увидеть владельца цирка, – раздался голос с сильным пендианским акцентом.
Раскоряка отступил в сторону и протянул руку в направлении О'Хары.
– Вот он сам. – Бригадир рассмеялся и вышел, а пендианец поднялся по ступенькам и остановился у входа.
Посетитель посмотрел на Диввера, нахмурился и поклонился, как принято на Пендии, когда старший приветствует младшего. Диввер едва заметно кивнул в ответ. Посетитель задержал взгляд на Диввере и сказал:
– Я Мизан-Нье Крав, служащий отдела по надзору при муниципалитете Вестховена.
– Диввер-Сехин Тхо.
Крав повернулся к О'Харе, потом снова взглянул на Диввера:
– Могу я спросить, почему вы здесь?
– Можете. – Диввер начал закипать. Вот в чем дело! Вот что имели в виду люди, когда говорили о сладкоежке. Крав не давал разрешения на выступление, дожидаясь взятки. Наверное, принял его за следователя.
– Итак, почему вы здесь?
– Это не ваше дело.
О'Хара усмехнулся:
– Ну-ну, Скивви, не надо так разговаривать с высокопоставленным чиновником муниципалитета. – Хозяин повернулся и посмотрел на Крава. – Скивви пришел сюда получить работу. А вы что подумали, Краб?
– Крав, мистер О'Хара. – Чиновник сложил руки на груди и высокомерно взглянул на Хозяина. – Судя по афишам и плакатам, развешанным и расклеенным по всему городу, вы намерены провести парад и премьерное выступление по расписанию.
О'Хара кивнул:
– Верно. Вы очень наблюдательны. – Хозяин повернулся к Дивверу. – Я же говорил, что у пендианцев острое зрение.
– Мистер О'Хара, – заговорил Крав, – мне казалось, что мы достигли взаимопонимания.
О'Хара развел руками:
– Что я могу поделать, Краг? Они же просто тупицы. Я им повторяю раз за разом, но до них никак не доходит.
Крав прищурился.
– Я уже говорил, О'Хара, – ни парада, ни шоу… если только не будут выполнены определенные условия.
Он повернулся, промаршировал к двери и оттуда посмотрел на Хозяина.
– Только появитесь на улицах Вестховена или впустите в палатку хоть одного зрителя, и я вас всех арестую!
Когда Крав вышел, О'Хара усмехнулся и повернулся к Дивверу:
– Итак, что у нас?
Диввер, проводивший взглядом соотечественника, нахмурился:
– Негодяй! Он требует от вас денег! О нем нужно сообщить в Бюро жалоб…
Хозяин поднял руку:
– Придержите-ка коней. Кравом занимаются. Мы говорили…
Диввер пожал плечами:
– Вы объясняли мне, что цирк вне политики, когда нам помешал этот… Раскоряка, сообщивший, что его люди вернулись с участков. Разве люди голосуют на муниципальных выборах?
О'Хара поднял брови и поджал губы.
– Они находятся здесь достаточно долго, чтобы получить такое право. А что, не должны?
– Вы ведь говорили, что цирк вне политики.
– Я же не могу запретить им голосовать, так? – Он пожал плечами. – Кроме того, все три вестховенских кандидата приходили сюда и предлагали приличные деньги за голоса труппы.
Диввер поднялся.
– Покупка голосов! Это… позор! Пережить лишения революции, чтобы…
О'Хара поднял руку:
– Успокойтесь, Скивви. Вам не из-за чего расстраиваться.
Диввер опустился на место.
– Если вы отправитесь с нами, то увидите кое-что похуже.
Диввер сложил руки на груди и фыркнул:
– Вы знаете, чьи кредиты купят эти выборы?
– Давайте посмотрим. Каждый кандидат обещал по пять кредитов за участие в голосовании. Это пятнадцать. Ну как пройти мимо таких легких денег! Люди берут кредиты, а потом используют возможности тайного голосования.
Диввер снова поднялся, заложил руки за спину и начал расхаживать перед столом Хозяина.
– Это возмутительно! Да, возмутительно. Революции всего три года, а коррупция уже процветает! Взятки, подкуп избирателей… – Он остановился и посмотрел на О'Хару. – Я должен сообщить об этом! Все эти…
Хозяин покачал головой:
– Нет. Мы решаем подобные вопросы по-своему. Мы никогда не зовем полицию. – О'Хара пожал плечами. – Кроме того, от полицейских потом не так легко отвязаться. Гораздо лучше, если делом занимается Ловкач.
Диввер сел.
– Что же он может предпринять? Я не понимаю…
– Это вроде того, как мы выходили на орбиту вокруг Масстоуна в прошлом сезоне. Сейчас орешки щелкать трудно, и…
– Орешки?
О'Хара покачал головой и поднял брови.
– Господи, да откуда вы свалились? Орешки – это то, во что нам обходится каждый день работы. Нам ведь приходится много платить – за топливо для шаттлов, за продукты, рабочим, за обслуживание. А еще всякие налоги, сборы, пошлины… В общем выходит до сорока девяти тысяч кредитов в день. Это и есть наши орешки.
– Понятно.
– Так вот, как только мы выйдем на орбиту и развернем шапито, вы увидите, почему нам приходится платить по полной программе.
– По полной программе?
– Ну да, я же сказал. В общем, едва мы прибыли на Масстоун, как на нас сразу набросились эти специалисты по вымогательству. – О'Хара подался вперед и ткнул в сторону собеседника толстым пальцем. – Я понимаю, что чиновникам платят мало и наша помощь им весьма кстати, но вымогатели – совсем другое дело. Мы не идем на уступки. Это принцип.
Диввер решил, что перед ним принципиальный человек.
– И что вы сделали?
– Ловкач отправился на планету на нашем рекламном шаттле и заказал новые афиши, постеры и все такое. – О'Хара потянул себя за бороду, покачал головой и усмехнулся. – Понимаете, мы уже несколько недель вели на Масстоуне рекламную кампанию, и любители половить рыбку горели желанием поскорее встретиться с нами. Ловкач разослал рекламных агентов по всем большим городам, везде висели афиши, все средства массовой информации только и трубили о скором представлении. И тут нам говорят, что ничего не получится из-за трудностей с получением разрешения. – Хозяин хлопнул себя по колену. – Через неделю Масстоун оказался на грани революции, и власти умоляли нас поскорее начать выступление. Ни о каких разрешениях уже и речи не было. Ну, мы сели, подумали и кое-что придумали. Понимаете?
– Не уверен. Вы отказались выступать?
О'Хара расплылся в довольной улыбке:
– Нет, мы согласились, но только после того, как нам заплатили двести тысяч кредитов.
– Вы хотите сказать…
– Да, мы их нагрели.
Хозяин посмотрел на пендианца, ожидая его реакции.
Диввер только кивнул:
– Теперь я понимаю, почему вам так не хватает мистера Ловкача.
О'Хара усмехнулся:
– О, я мог бы рассказать о нем тысячи таких историй. Сейчас мы ищем другого разводилу, Билли Пратта, но не знаю, смогу ли заманить его к нам.
Дверь фургона открылась, и на пороге возник бойкий парень в красном пиджаке с черными лацканами и в черных брюках, заправленных в до блеска начищенные черные сапоги.
– Хозяин, я привел ребят с участков. Вы уже определили порядок парада?