— Вовремя, — сказал он, указывая на кресла, расположенные по другую сторону его стола. Его жест нес в себе, скорее, приказ, нежели элемент гостеприимства. — Моя дочь пропала четыре дня назад. И только сейчас власти удостоили меня своим визитом. Присаживайтесь и расскажите мне, что происходит.
Д'Агоста взглянул на Пендергаста и увидел, что тот остался стоять.
— Мистер Озмиан, — заговорил Пендергаст. — Когда вы последний раз видели свою дочь?
— Я не собираюсь проходить через все это снова. Я рассказывал эту историю по телефону полдюжины…
— Пожалуйста, позвольте задать вам только пару вопросов. Когда вы в последний раз видели свою дочь?
— За ужином. Четыре ночи назад. После этого она уехала с друзьями. И не вернулась домой.
— А когда именно вы позвонили в полицию?
Озмиан вздохнул.
— На следующее утро, около десяти.
— Разве вы не привыкли к ее поздним возвращениям?
— Не настолько поздним. Что именно…
Внезапно выражение лица мужчины изменилось. Д'Агоста подумал, что он, должно быть, что-то увидел в их лицах. Этот парень был очень проницательным.
— Что произошло? Вы нашли ее?
Д'Агоста глубоко вздохнул и собрался заговорить, когда Пендергаст, к его большому удивлению, опередил его.
— Мистер Озмиан, — произнес агент своим обычным спокойным ровным голосом, — у нас плохие новости: ваша дочь мертва.
Антон Озмиан словно получил пулю в сердце. Он сильно пошатнулся, и ему пришлось ухватиться за спинку кресла, чтобы удержаться в вертикальном положении. Лицо его мгновенно сделалось белым, как полотно. Губы зашевелились, но с них сорвался только непонятный, неразборчивый шепот. Сейчас Антон Озмиан походил на мертвеца, пожалуй, не меньше, чем Пендергаст. Он снова покачнулся, и д'Агоста подошел к нему, подхватив под руку.
— Сэр, вам лучше присесть.
Мужчина молча кивнул и позволил себе рухнуть в кресло. Д'Агоста помог ему сесть и отметил для себя, что по ощущениям этот человек был легким, как перышко.
Губы Озмиана сформировали слово «как», но оно так и не обрело голос, вырвавшись из груди беззвучным потоком воздуха.
— Она была убита, — сказал Пендергаст своим характерно спокойным тоном. — Ее тело было найдено вчера вечером в Куинс, в заброшенном гараже. Сегодня утром мы смогли установить личность. Сейчас мы здесь, потому что хотели бы сообщить вам это официально, прежде чем эту новость узнают газетчики, а они могут это сделать в любой момент.
Как ни странно, несмотря на полное отсутствие эмоций в голосе, Пендергасту каким-то образом удалось передать глубокое сострадание и печаль.
Губы Озмиана снова зашевелились.
— Убита? — раздалось единственное вымученное слово.
— Да.
— Как?
— Выстрел в сердце. Смерть была мгновенной.
— Выстрел? Выстрел? — цвет начал постепенно возвращаться к его лицу.
— Через несколько дней мы узнаем больше. Боюсь, вам придется опознать тело. Разумеется, мы, сопроводим вас на процедуру опознания.
Лицо Озмиана отразило смятение и ужас.
— Но… убита? Почему? За что?
— Следствие ведется всего несколько часов. Пока мы можем сказать вам следующее: похоже, она была убита четыре дня назад, и ее тело оставили в гараже.
Озмиан резко схватился за кресло и снова вскочил на ноги. Его лицо быстро сменило оттенок с белого на розовый и начало заметно багроветь от ярости. Некоторое время он просто стоял, переводя взгляд с Пендергаста на д'Агосту и обратно. Лейтенант видел, что к парню возвращается присутствие духа, и чувствовал, что он вот-вот взорвется.
— Вы… — взревел он. — Вы ублюдки!
Молчание.
— Где было ФБР эти последние четыре дня? Это все ваша вина! Ваша вина! — его голос, поначалу больше походивший на шепот, под конец перешел в рев, сопровождаемый брызгами слюны.
Пендергаст очень сдержанно его прервал.
— Господин Озмиан, к тому моменту, как вы сообщили о пропаже, она, вероятно, уже была мертва. Но я могу заверить вас, что мы сделали все возможное, чтобы найти ее. Все.
— Вы… бестолковые придурки… вы всегда это говорите, лживые сукины…