"Провалиться б тебе!.. Опять подставлять спину", – мрачно подумал юноша.
Он поднял взгляд на сидящих однокурсников. Альрин по-прежнему смотрела на него с сочувствием. Это немного сглаживало противное чувство ожидания экзекуции.
Совсем немного.
Эллагир вышел из комнаты Наказаний, расположенной в подвале, хлопнув дверью так, что с каменных сводов посыпалась труха.
"Гаппо, сукин сын, сил не жалел", – подумал он, произнося исцеляющую магическую формулу.
Боль едва отступила.
– Да, заклинание Йерры – не мой конек, – раздосадовано буркнул юноша, осторожно пошевелив лопатками. – А ну-ка, еще раз…
Он глубоко вздохнул и привычным движением сложил пальцы обеих рук в причудливую фигуру, чтобы направить и усилить заклинание. На младших курсах он с товарищами по несколько часов в день тренировался складывать такие фигуры, или, как их еще называют, Символы. Чтобы в минуту надобности руки сами вспомнили нужные комбинации. Десятки, сотни разных Символов, – к каждому заклинанию свой. И попробуй, перепутай! За каждую ошибку наставники нещадно наказывали.
– Yerrha equillia! – негромко, но четко, выделяя каждый звук, проговорил Эллагир, удерживая Символы Йерры.
Боль в спине поутихла.
"У Альрин вышло бы с первого раза, – вздохнул юноша мысленно. – Несмотря на то, что ей редко приходится его использовать… В отличие от меня"!
За все время обучения, Эллагир действительно стал одним из частых гостей комнаты Наказаний. Поэтому, он давно уже научился относиться к этому философски, как к досадному недоразумению. И получасом раньше спокойно вошел в "камеру пыток", как ее окрестили ученики.
Пока палач, толстый варвар по имени Гаппо, выбирал плеть, Эллагир хранил презрительное молчание.
"Конечно, варвар – всего лишь слуга, – размышлял юноша, в сотый раз изучая незамысловатое убранство помещения. – Зарабатывает на жизнь… Но, чтоб он сдох, неужели во всем Велленхэме не нашлось более достойного занятия?!"
Палач, наконец, сделал выбор, снял с крюка одну из плетей, и рывком развернулся к ученику. Висевший на толстой волосатой шее зеленый камень, изумруд, величиной с кулак, слегка задрожал.
– Ну что, господин маг-недоучка, опять не удалось облегчить себе участь? – насмешливо спросил Гаппо, отвесив издевательский полупоклон.
Эллагир, естественно, знал, что изумруд у варвара – не бесполезное украшение, а защитный талисман, выданный Сандаром. Такие камни подавляли любые заклинания. Юноша всякий раз надеялся, что сможет преодолеть его силу, но, разумеется, тщетно. За всю историю магии, это не удавалось никогда и никому.
Гаппо рывком схватил Эллагира за руку и одним движением защелкнул на запястье простой металлический браслет с изумрудиком поменьше. Сомнительное украшение было призвано не дать юноше воспользоваться Исцеляющими чарами во время наказания.
– Приступим! У меня мало времени! – толстяк притворно закатил глаза, изобразив на лице крайнюю занятость. – Одолжить Вам ясеневую чурочку в зубки? Чтобы господин великий магистр не орал на весь Визенгерн, – осклабившись, добавил он.
– Qhard 'hett samma qfur qeda, q'adhur majaq!2 – не поворачиваясь, спокойно проговорил Эллагир, сбрасывая одежду и ложась на дубовую, пропитанную потом и кровью, скамью для порки.
Он знал, что, в любом случае, варвар его жалеть не станет. Потому ничем особо не рисковал, надерзив палачу.
Гаппо затрясся от злости, глаза его налились красным.
– Я тебя научу вежливости! – рявкнул он, меняясь в лице и занося плеть для удара.
– Учитель выискался, – насмешливо хмыкнул Эллагир.
Резко выдохнув, палач ударил, и юноша, дернувшись, замолк на мгновение.
– А как тебе это? – прорычал Гаппо и снова взмахнул рукой, отрывисто и зло.
– Ублюдок!
Последовал очередной удар.
– Жирный боров! Может попрыгаешь так, да похудеешь?
И снова тяжелая кожаная плеть рассекла кожу. Юноша припомнил самые скверные ругательства, которые только знал на варварском наречии, и наградил ими сперва Сандара, затем – палача, всех их друзей и родственников.
Кровь ручейками побежала по спине, стекая на дубовую скамью, на грязный пол комнаты, собираясь в небольшие алые озерца.
– И как тебя, кабана, жена выдерживает?! – после глубокого вдоха, продолжил издеваться Эллагир, выгнувшись дугой от очередного ожога плети. – Ты наверное уже раздавил ее, да? Оооох! – новый удар вынудил юношу протяжно застонать.
Толстяк недобро ощерился.
– Ну, ничего. Наверняка в твоем сарае есть любимая овца… – Эллагир тоже попытался усмехнуться, но следующий взмах Гаппо превратил смешок в сдавленный крик.
Тело юноши сотрясалось от крупной дрожи, а спину жгло расплавленным свинцом. Варвар не отвечал на оскорбления, чтобы не сбить дыхание. В комнате отчетливо пахло свежей кровью и потом.
Эллагир до хруста стиснул зубы: надо было постараться не закричать. Не доставить Гаппо хотя бы этого удовольствия.
"Ну, ублюдок, – подумал он, зажмуриваясь в ожидании следующего взмаха плетки. – Поквитаемся еще!"
После удара перед глазами все поплыло, раздвоилось, как в мутном зеркале. Юноша тряхнул головой, чтобы прийти в себя. Осталось ведь немного! Краем взгляда он увидел, как палач замахнулся в последний раз…
…Все! Гаппо в ярости отбросил плеть, разразившись, в свою очередь, ругательствами на своем языке. Как же ему хотелось засечь наглеца! Но магистра палач боялся ужасно. Сандар давно еще продемонстрировал свою неприязнь к тем, кто нарушал его указания.
"Традиционно, наказуемым полагается двенадцать ударов, понимаешь? Двенадцать, Гаппо, это не пятнадцать, и не двадцать… Впрочем, сейчас я тебя научу считать до двенадцати", – сердито проговорил тогда магистр, проворно перехватывая свой жезл посередине…
Эллагир, пошатываясь, оделся, не обращая внимания, что ткань моментально пропиталась кровью. За время обучения он извел таким образом не один десяток рубах. Одной больше, одной меньше…
– Даже через сотню лет найду тебя, – громко, чтобы Гаппо разобрал каждое слово, проговорил юноша, подойдя к двери. – И засуну в жирную глотку твой талисман! – он указал взмахом руки на камень и вышел из комнаты Наказаний.
Гаппо все еще исходил ругательствами, брызжа слюной и крича так, что слышно было в коридоре. Эллагир задержался на несколько мгновений, запоминая наиболее яркие словесные обороты, удивительные с точки зрения физиологии, которую ему преподавали два года назад.
"В следующий раз пригодится", – удовлетворенно кивнул он, устремляясь, наконец, прочь.
В том, что он будет, этот следующий раз, юноша почти не сомневался.
Когда Эллагир вошел в лабораторию учителя, Сандар стоял у окна, опершись о массивный подоконник и закрыв глаза. Своей неподвижностью он мог соперничать с любой из статуй в Зале Торжеств.
Юноша огляделся. Рабочий кабинет магистра выглядел таким же, как и всегда. Два огромных шкафа с алхимическими принадлежностями, письменный стол, заваленный книгами и манускриптами, аквариум с черепахами, большое кресло, обтянутое красной кожей…
– Могу я войти, Магистр? – вдруг раздалось в дверях.
Эллагир, услышав знакомый голос, удивленно обернулся.
– Альрин! Что ты здесь делаешь?
– Мне тоже было велено подняться сюда, – негромко пояснила девушка.
Сандар по-прежнему хранил молчание. Едва ли он вообще замечал, что происходит в его кабинете.
– Заходи, – усмехнулся Эллагир. – Наставнику явно не до нас.
Тихонько ступая по каменным плитам, Альрин вошла в лабораторию.
– Зачем он нас позвал? – шепотом проговорила она, с тревогой глядя на юношу. – Почему вместе? Неужели он узнал…
Эллагир взъерошил пятерней копну светлых, соломенного цвета волос и равнодушно пожал плечами.
– Мне он не доложился. Странно, да?
Девушка нервно облизала губы. Веселости друга она явно не разделяла.
– Ну а если и узнал, что с того? – Эллагир взял Альрин за руку, стараясь успокоить. – В кодексе нет ни слова о том, что ученикам запрещено… эээ… В любом случае, мы не нарушали университетский закон!
– Знаю, – кивнула девушка. – Иначе мы бы встретились у Гаппо, а не здесь.
– Будь он неладен, этот выродок! – раздраженно отозвался Эллагир. – Обязательно было напоминать о нем?
– Ой… прости. – Альрин смутилась. – Больно было?
Она легонько коснулась ладонью спины юноши и прошептала:
– Yerrha equillia.
– Немного… – Эллагир улыбнулся, не уверенный, что понравилось больше: исцеление рубцов или прикосновение Альрин. – Зато я узнал несколько новых оборотов варварской речи. "Qhir ghed zaduq3"… Каково звучит, а? Знать бы еще, что сие означает.
– Половой орган барсука, если перевести мало-мальски прилично, – буркнул Сандар, поворачиваясь к ученикам. – Что-то наш палач стал чересчур несдержан на язык.
Альрин и Эллагир застыли, как вкопанные.
– Разумеется, "он все слышал", – усмехнулся магистр, отвечая на их невысказанные мысли. – Если вам интересно, я слушал, о чем говорят в ратуше. Вам ведь знакомо заклинание Файеха, усиливающее слух?
Ученики судорожно кивнули. Сандар раздраженно взмахнул рукой:
– Успокойтесь! Мне нет дела до ваших отношений… – он замолчал на мгновение, собираясь с мыслями. – Если вы уже закончили услаждать мои уши личными секретами и нетривиальными идиомами Бесстыжего Слова, то я перейду к делу. Сегодня исполняется десять лет вашему обучению. В связи с этим, у меня есть для вас подарки…
– Один такой я уже получил, – пробормотал Эллагир.
Альрин, не сдержавшись, хихикнула.
– Вы решили порадовать учителя дерзкими комментариями его решений? Прошу, выскажите их все, прежде чем позволите мне продолжить.
– О… Простите, Магистр. – Юноша смиренно опустил голову, размышляя, не доведется ли ему вновь навестить Гаппо уже сегодня вечером.
– Видимо, мне позволено. – Хмыкнув, Сандар взял со стола два небольших свитка пергамента, перевязанные алыми лентами с печатями. – Как я уже говорил, у меня есть подарки для вас… – он неторопливо подошел к Эллагиру и Альрин. – Впрочем, "подарки" – сказано неудачно. А маг не должен употреблять пустые слова. Это я и пытался преподать Вам, Магистр Эллагир, на нашем последнем уроке.
2
Засунь себе ее в задницу, вонючий боров (груб.)