– Да. Точнее – нескованную силу. А те, кто говорили о вас, утверждают – маг вашей школы способен почти на любое.
– Понятно, – протянул я. – Что ж, говорившие так, конечно, правы. Но есть проблема. Рейн, вы знаете, как называется моя специальность?
– Мне говорили – библиомантия, – прозвучал ответ. – Но я не знаю, что это. Как-то связано с книгами?
– Напрямую, – кивнул я.
Рейн на мгновение задумался.
– То есть – для создания заклинания нужно зачитать его из книги?
– Не совсем.
– А, книга – необходимый компонент ритуала?
– Нет.
Вот теперь он совсем озадачился.
– А как же тогда работает?
Я помедлил перед ответом. Суть библиомантии действительно сложно объяснить. Надеюсь, что Рейн поймет; если не сможет – то и не научится.
Многие маги способны ощущать еще не развитые способности – если таковые близки их собственным. Есть похожее чутье и у меня, хотя мне-то как раз больше свойственно ошибаться. Слишком уж легко спутать склонность к библиомантии с любовью к чтению и талантом писателя.
Вслух я сказал иное:
– Дело в том, что для библиомантии требуется не только магический дар. Нужно еще и творческое мышление, в самом прямом смысле творческое. Поэтому далеко не каждый способен стать магом Книги.
– Каждая специальность требует чего-то особого, – нетерпеливо прервал меня Рейн. – Так для чего нужны книги?
Я поднялся со стула, вложил в книгу закладку и осторожно опустил ее на прилавок.
– Пойдемте.
Спиной я чувствовал недоуменный взгляд Рейна, но юноша сдержал желание задать вопрос и последовал за мной в хранилище. Мы прошли мимо нескольких стеллажей, я выбрал одну книгу и передал ее Рейну.
– Прочитайте, – предложил я и кивнул на низкий деревянный столик рядом.
– Это книга заклинаний? – с явным сомнением спросил он.
Я пожал плечами.
Рейн с прежним недоумением открыл титульный лист, прочел его и вновь взглянул на меня.
– Автор – Александр Куприн... Это мастер-маг?
– В определенной степени – да, – кивнул я. – Читайте, Рейн.
Я наблюдал за каждым его движением: как кладет книгу, как садится, как перелистывает страницы, и во мне крепла уверенность, что юноша действительно подойдет. Однако выводы делать было рано. Я ждал, что услышу определенный вопрос, и роль играло то, когда и как он прозвучит.
Рейн, все еще удивляясь, начал читать первый рассказ. Я не видел его лица, но мне было достаточно посмотреть на спину. Вот, напряженные мышцы слегка расслабились... он чуть изменил позу, чтобы читать было удобнее... нетерпеливым жестом отбросил падающую на глаза прядь волос...
Дальше Рейн почти не двигался, полностью погрузившись в чтение.
Хорошо. Очень хорошо.
Я практически успокоился, когда он не оторвался от книги через пять минут, но для верности выждал еще десяток. А потом – вернулся к прилавку, оставив Рейна наедине с книгой.
В этот день посетителей почти не было; только зашли Андрао в поисках второго тома «Путешествия на Запад» и Алвейт в сопровождении девушки из только что перешедших – показывал известные места Вечернего сектора.
Так что, когда через несколько часов Рейн показался из хранилища с книгой в руках, в зале никого, кроме меня, не было.
– Понравилось? – поинтересовался я.
– Да, – отозвался он, осторожно положив том Куприна на прилавок. – Но... для чего?
– Что – для чего?
– Для чего вы мне ее дали? Это ведь не книга заклинаний... у нее вообще нет магических свойств!
– Да неужели? – с улыбкой осведомился я. – Все зависит от того, что понимать под «магией».
– Магия – способность сотворить что-то, ранее не существовавшее в данных условия силами своего разума, – заученно отозвался Рейн, явно цитируя прочитанное где-то определение.
Хорошая формулировка. А главное – идеально подходит к нашему случаю.
– Когда ты читал, – я соскользнул на «ты» совершенно спокойно, и Рейн принял это как должное, – то что себе представлял?
– Что было в рассказах, – удивленно ответил Рейн. – Люди, события, разговоры...
– Они существовали?
– Нет, конечно, – ответил он с еще большим недоумением – и замер. – Подождите...
Я молчал, ожидая, пока он вспомнит свое же определение и сделает вывод.
– Но это же нельзя назвать магией!
– А почему?
– Ну... – Рейн замялся, пытаясь подыскать веский довод. – Магия – это... ну...
– Способность сотворить нечто новое силами своего разума, – улыбнулся я. – Именно это писатели и делают. Те, кто заслуживает этого звания, конечно. Они заставляют других поверить в созданные ими образы, и так оживляют свой вымысел – на время прочтения.