— Я так смотрю, вы просто созданы друг для друга?! — улыбнувшись, спросил Самойлов, до этого с интересом наблюдавший за играющимся Малининым.
— А то! — только и смог воскликнуть в ответ восхищенный Дмитрий.
— День рождения у тебя скоро?
— Через четыре месяца, — машинально, не задумываясь над смыслом вопроса, ответил Малинин.
— Заранее не дарят, ну да ладно, не терпеть же четыре месяца! Дарю.
— Ты сдурел что ли? Представляешь, сколько он стоит.
— Да, прекрасно представляю, — расхохотался Седой, — сам покупал. Да не парься ты, у меня еще есть. К тому же я предпочитаю шпагу.
— С чего вдруг такой щедрый подарок? — Малинин пристально смотрел на своего коллегу. — Ты случайно ни того. То есть этого, — помогая самому себе точнее выразить мысли, Малинин крутил в воздухе руками, стараясь что-то обозначить. — Короче, ты, что ко мне подкатываешь? Если так, то учти — я женат. Примерный семьянин. Мой брак продолжается уже четырнадцать лет. Его сложно назвать счастливым, но я все равно люблю женщин.
Седой покрутил пальцем у виска.
— Вот почему так, стоит выйти из своего привычного образа, и сделать что-то хорошее, так тебя сразу начинают подозревать, во всякой ерунде?! От чистого сердца подарок. Радуюсь тому, что выжил. Хочу поделиться своей радости со всеми и с каждым. Тебя решил порадовать, пистолет тебя, между прочим отличный, подарил, а ты что? По нормальному, для защиты чести, стоило бы тебе за это морду набить. Но, не буду. Ты же мне, как ни как спину прикрывал.
— Спасибо, — пробурчал пристыженный Малинин.
— Не за что. Не стал бы я тебе из-за этого морду бить. Мы же коллеги, одно дело делаем.
— Ты не понял, за пистолет спасибо.
— Не за что. На день рождения только не забудь пригласить.
Приглашать к себе на день рождения этого человека, с, мягко говоря, заскоками, и многочисленными психическими отклонениями не хотелось. Но подаренное оружие стоило и больших жертв.
Дмитрий еще немного покрутил пистолет в руках. Аккуратно перезарядил и заткнул за пояс.
— Как там, наши умники, ничего еще не придумали?
— Нет, — ответил Седой. — А ты что куда-то торопишься.
— Да ни очень, в принципе. Холодно просто. Всю спину уже себе отморозил.
Самойлов поднял свой плащ с земли, свернул его неровным кулем и засунул под спину Малинину. Стало гораздо лучше. Холод, поднимающийся от земли, уже не достигал тела. Теперь, можно было, не боясь себе ничего отморозить, спокойно сидеть и любоваться окружающим видом. Точнее, склонившимися над некромантом волхвами.
— Ты в армии служил? — спросил вдруг Самойлов.
— Да, а что?
— Просто сложившаяся ситуация, мне чрезвычайно напоминает армию.
— Это чем же? Ничего похожего не вижу!
— А ты где служил?
— На границе, — последовал ответ.
— Вот потому и не видишь похожести. А я вижу. Служил в войсках специального назначения. Каких, сказать не могу. Так там тоже приходилось, сидеть в полном дерьме и ждать приказа. И в окружении тоже торчали, а волхвы ни как сообразить не могли, что делать надо. Только здесь проще, здесь все свои. Там кругом были враги.
— Это ты к чему вдруг сказал?
— На ум просто пришло, вот и сказал. На самом деле, показалось, что ситуации похожи. Просто показалось, наверное.
— А я, признаться, думал, что ты в армии не служил.
— Это с чего это ты взял, — неподдельно удивился Седой, и даже, отложил в сторону свою шпагу.
— Ну, как, по всему видать, что ты из благородных. Шмотки дорогие, манеры. То как ты на всех забиваешь, и считаешь, что это в порядке вещей. Игрушки дорогие, опять же, кому не попадя, даришь, — Малинин указал глазами на рукоять пистолета, торчащую за поясом. — А ведь благородные, они от армии косят всеми доступными способами. Способов у них, к слову, много. Вот я и удивился, что ты служил.
— Странно ты мыслишь, хотя в чем-то действительно прав. Я принадлежу к дворянскому роду. Благородный, как ты изволил выразиться. Тут ты прав. Денег у меня действительно не мало, так что могу позволить дарить вещи и подороже. А в остальном, ты глубоко заблуждаешься. Дворяне, истинные дворяне, всегда стояли и стоят на страже интересов государства, и царя батюшки. Это заключается, не только в занимаемых ими государственных должностях, но и во многом другом. К примеру, в службе в армии. У многих дворянских родов, из спокон веков существует традиция. Согласно этой традиции, каждый мужчина, этой семьи, достигший совершеннолетия, отправляется служить. И ни кто не спорит. Все считают это в порядке вещей. Причем подчеркну, это не более чем традиция. Кто угодно может отказаться, и в его стороны никто даже за глаза не осудит. Но почти ни кто не отказывается, — Самойлов закурил новую сигарету, глубоко затянулся и продолжил свой рассказ. — Поэтому мне бы и косить не пришлось. Мой род, столетиями служил государю и получил определенные привилегии. Теперь мужчины служат в армии лишь по собственному желанию. А то, что ты сказал, я по поводу дворян, которые, как ты выразился, косят — такое действительно было. Лет тридцать назад, или около того. Не спокойно тогда было. Простая миротворческая операция превратилась в настоящую войну. И действительно, дети некоторых дворян пытались избежать воинского призыва. Только ни какие это не дворяне. Дворяне, это люди, которые смысл своей жизни видят в служении отечеству. Все свои силы и знания кладут на этот алтарь. Жизнью готовы пожертвовать ради благополучия и процветания страны. А большинство косивших тогда, и не дворяне вовсе. Титул был пожалован их родителям, за неведомые заслуги, лет пятьдесят назад, когда правил Михаил Алексеевич. Он ведь тогда многим награды повыдавал, в чине повысил. И дворянство многим, с царского плеча, кинул. Только выбирал, ни как раньше, среди достойнейших, а среди подлейших. Добрый человек был. Ни одного конфликта за период его конфликта не произошло. Но глупый и мягкотелый. Не место такому на троне. Вот и раздал титулы людям, которые только и умели, что поглубже лизнуть. А его преемнику, нашему государю, все это расхлебывать пришлось. Хорошо хоть мужик железный оказался, сдюжил. Так вот, как раз дети тех, кому просто так досталось дворянское звание, и косили от армии. Именно из-за этих ублюдков, за истинным дворянством и закрепилась дурная слава.