Потягиваясь, Омер засмеялся и с безразличным видом произнес:
— Да ты не волнуйся, тетушка Кираз...
— Если не волноваться, так ты и гостью свою здесь заморозишь... Сейчас я вычищу печку и затоплю, железо быстро нагреется. За дрова заплатишь отдельно. К тому же...
— Сколько скажешь, столько и получишь.
— К тому же надо бы и к обеду что-нибудь приготовить. Ханым-эфенди, наверно, не поевши придет. Вот вы вместе с ней и пообедаете. Как ты на это смотришь?
— Ай-да тетушка Кираз, молодец! А я даже не подумал об этом.
— Я же с первого взгляда поняла, что ты в таких делах неопытный...
Омер с нескрываемым восхищением смотрел на эту пожилую женщину. Он с трудом себя сдерживал, чтобы не обнять и не расцеловать ее сию же минуту. Его как будто кто-то подменил, он чувствовал себя сейчас лет на двадцать пять моложе.
— Приготовь мне завтрак, а я за это время оденусь.
— Ладно.
— Тут поблизости есть какой-нибудь парикмахер?
— Есть, прямо напротив нас.
— Хорошо.
Как только тетушка Кираз вышла, Омер быстро оделся, мурлыча себе под нос какую-то запомнившуюся со вчерашнего вечера веселую песенку. Дождь на улице, очевидно, усилился. Слышно было, как вода с шумом стекала с железной крыши дома. Омер раздвинул шторы и расправил тюлевые занавески, служившие, наверно, для того, чтобы оградить мир этой комнаты от любопытных взоров. Весь переулок превратился в огромное грязное озеро. У дверей ателье стоял какой-то паренек, очевидно подмастерье, и смотрел на стекавшую из водосточной трубы воду. Потом, вдруг спохватившись, начал усердно размахивать утюгом, стараясь раздуть угли.
В комнату с большим подносом в руках вошла тетушка Кираз. Омер посмотрел на стенные часы. Было уже четверть первого. Внезапно его охватило волнение, он весь затрепетал.
— Боже мой, скоро уже час, тетушка Кираз! Как же это я не заметил? Прибери-ка побыстрее в комнате.
Тетушка Кираз не спеша поставила поднос на стол и повернулась к Омеру:
— Не волнуйся, тут на десять минут работы... А ты разве бриться не будешь?
— Да, в самом деле... Чуть было не забыл... Ладно, завтрак пусть обождет. Ты говоришь, парикмахер напротив?
— Да. Правда, не очень-то хороший, но все же...
— Сойдет...
— Смотри, намокнешь, у тебя разве нет плаща?
— Ничего нет, все, что есть, — на мне.
— Тогда я дам тебе мой зонтик.
— Спасибо.
В тот момент, когда Омер готов был уже выскочить за дверь, тетушка Кираз сунула ему в руки зонтик.
— Не торопись так, время еще есть... Да оставь мне немного денег.
Омер вынул бумажник. Достал дрожащими руками столировую ассигнацию и протянул ее тетушке Кираз.
— До завтра ты, конечно, не освободишь комнату?
— Не освобожу.
— Ну, а завтра после обеда ты уйдешь. Уж извини меня: должны прийти другие гости ко мне... Я, если бы знала, не обещала бы им, конечно...
— Не важно, не беда, тетушка Кираз.
Омер открыл зонтик и, прыгая через лужи, побежал по улице.
Было уже двадцать минут второго. Омер нетерпеливо поглядывал в окно. Сердце его так билось, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Взор его был прикован к углу переулка. Затаив дыхание, он ловил глазами прохожих. И каждый раз, когда из-за угла появлялась женщина, его охватывал радостный трепет, сменявшийся затем горьким разочарованием... Словно во сне, он видел, как под проливным дождем неожиданно появлялось чье-то женское пальто, чей-то зонтик, чья-то пара женских туфель, и так же неожиданно куда-то исчезали.
Тетушка Кираз, присев на корточки, возилась у железной печки. Дрова никак не разгорались. Наполнивший комнату дым разъедал глаза.
— Тетушка Кираз... — с дрожью в голосе произнес Омер.
— Что?
— Эти часы идут?
— Нет.
— А мои, наверно, спешат... У тебя есть еще какие-нибудь часы?
Тетушка Кираз потерла слезившиеся от дыма глаза, открыла дверь и посмотрела на стенные часы в коридоре.
— Ровно половина второго.
— Не может быть! — крикнул Омер. — Еще только двадцать минут второго...
Всем своим существом ощутил он мрак, сырость и холод этой комнаты.
— Холодно, — проворчал Омер.
— Конечно, холодно, — сразу подхватила хлопотавшая у печки тетушка Кираз. — А я тебе о чем говорила? Некоторые считают наше ремесло легким, а вот как-то ко мне приходил один капитан...
Когда тетушка Кираз кончила рассказывать о капитане, Омер опять посмотрел на свои ручные часы: было уже двадцать восемь минут второго. Стрелки часов на стене остановились на цифре «11» и, прижавшись друг к другу, как будто заснули.