Теперь Омер сгорал от нетерпения как можно скорее осуществить все то, о чем он день тому назад мог лишь мечтать.
Быстро проглотив кофе, которым угостила его хозяйка, он выскочил на улицу. Омер чувствовал легкое опьянение от сознания, что все улаживается именно так, как он хотел. Словно на крыльях летел он в сторону площади Султанахмет.
Сначала он хотел взять такси, но тут же отказался от этой мысли, внушившей ему чувство отвращения к самому себе. Как бы стараясь наказать себя за старые привычки, дававшие временами о себе знать, он решил не пользоваться даже автобусом и трамваем. Вчера вечером, когда Омер бродил по улицам, он присмотрел в районе Султанахмет, почти рядом с зданием суда, небольшую конторку, сдававшуюся в аренду. Сосед-бакалейщик, у которого Омер спросил об этой конторке, сообщил, что она принадлежит его свояченице Айше, живущей неподалеку.
Омер, несясь по улице, мысленно беседовал с самим собой: «Сниму у тебя, Айше, эту конторку... Ты обязательно должна мне ее сдать. Потому что я хочу теперь жить, Айше, обязательно жить... Жить, как, все эти суетящиеся по городу и похожие друг на друга люди... Жить, понимая и любя их... Не ставя себя выше их и не связывая себя ничем, что могло бы оторвать от них... Делить с ними все радости и невзгоды. Всегда и во всем быть вместе с ними, а если понадобится, вместе с ними бороться и вместе умереть...»
Омер быстро уладил все формальности, необходимые для аренды этой маленькой конторки. У Айше он раздобыл небольшой старый столик, прихрамывающий на одну ножку, и плетеный стул. Обставив таким образом свою будущую конторку, он поспешил к Сиркеджи. Зайдя в парикмахерскую, он попросил позвать Неджми.
Когда тот явился, Омер отвел его в сторону и, достав револьвер, тяжесть которого он ощущал все эти дни, тихо сказал:
— Послушай, Неджми... Ты мог бы продать эту вещь?
Неджми вытаращил глаза, с удивлением посмотрел на револьвер, потом на Омера и расплылся в улыбке:
— Ай-да Хасан-бей!.. Ты что же, все деньги уже пустил по ветру?
— Вроде того...
— Продать можно. А разрешение у тебя есть?
— Вообще-то есть, но я его потерял, так что можешь считать, что нет...
— Тогда он будет стоить немного дешевле...
— Ладно, сколько дадут...
Неджми понимающе покачал головой и вздохнул:
— Ох, уж эти стамбульские красотки!.. Они и штаны заставят человека продать.
— Я через час зайду к тебе, — предупредил Омер. — Ты до обеда сможешь оформить разрешение для продажи?
— Конечно, невелико дело...
Оставив Неджми револьвер, Омер отправился покупать пишущую машинку, которую он тоже присмотрел еще вчера. Половину стоимости машинки он мог заплатить наличными, а половину в следующем месяце. Для этого достаточно было поручительства Гёнюль. Прямо из магазина Омер позвонил ей.
— Я хочу купить здесь в рассрочку пишущую машинку... Ты могла бы дать гарантию уплаты?
В телефонной трубке послышался удивительно знакомый, родной, приятный голос, говоривший слова, которые еще больше согревали и пробуждали у него уверенность в себе и в своих силах.
— Спасибо... — ответил Омер. — Я тебе сейчас пошлю эти бумаги, ты подпиши их... Вечером я возьму билет в ложу на шестичасовой сеанс в какой-нибудь кинотеатр на Бейоглу.
Омеру показалось, что мембране в телефонной трубке передались не только колебания звука голоса Гёнюль, но и радостный трепет и волнение, которые охватили его сейчас.
— Да, — произнес он, закрыв глаза, — я обязательно встречу тебя.
Раздобыв у хозяйки ведро, щетку и большую половую тряпку, Неджми и Омер сняли пиджаки и, засучив рукава, принялись за работу. Они с таким усердием мыли и вытирали, что вскоре вся конторка изменилась до неузнаваемости. Даже треснувшее оконное стекло они заставили блестеть. Оба они были мокры от пота и весело возбуждены. Омер, кажется, впервые в жизни ощущал во время работы такую приятную усталость и испытывал такое истинное удовлетворение.
— Хасан-бей, — кричал ему Неджми. — Посмотри, ты оставил в углу паутину!..
Потом, показывая на вымытое до блеска окно, добавил, смеясь:
— Не беда, что стекло разбито. Это даже к лучшему: летом продувать будет и вентилятор не понадобится...
Омер старательно снял в углу паутину и вытер пыль. Конторка полностью преобразилась и теперь радовала глаз чистотой и скромным уютом.