Он не смог ответить сразу, замялся:
— Инженера Недждет-бея.
Женщина подозрительно оглядела Али. На нем были потуры — нечто среднее между брюками и шароварами, — подпоясанные красным кушаком; на плече — синяя переметная сума.
— Зачем тебе Недждет-бей?
Али опять смутился, затем выпалил:
— Скажи ему, пришел Али из Йешиль-ова. Он знает.
Женщина скрылась за дверью. Али улыбнулся: «Ясно, тетка меня не узнала. Да и откуда посторонней женщине знать меня?»
Он толкнул полуоткрытую дверь, вошел в просторную переднюю и, изумленно глядя на стены, увешанные зеркалами, опустил на пол свою синюю суму. Спину ломило. Тяжелая ноша согнула плечи. Он достал из-за кушака желтый платок, вытер потное лицо. Значит, Недждет-бей живет в этом роскошном доме, напоминающем новую баню в их уездном городке. Пока взберешься по этим бесконечным лестницам, можно задохнуться. Но, слава аллаху, наконец-то он выскажет Недждет-бею все, что носил в своем сердце вот уже пятнадцать лет. Услышав шаги, он раскинет руки и воскликнет: «Это я пришел, мой бей, я! Я, Али из Йешиль-ова!»
В переднюю долетал оживленный говор, смех. «Может, у них свадьба? — подумал Али. — Интересно, кого выдают замуж?» Он прислушался. Грубые мужские голоса перемешались с тонкими женскими. «Ах, чертовки, как щебечут! Ясно, здесь свадьба». Видать, у Недждет-бея большая семья. Раз девушка, которую выдают замуж, близка Недждет-бею, ей следует прилепить на лоб ползолотого. Али — друг Недждет-бея. Не отставать же ему от всех в такой день! Как хорошо, что он продал свою землю, свой деревянный плуг. Теперь у него в кошельке четыре золотых. Не то что бы он сейчас делал? Истинная дружба проявляется именно в такие дни.
Вдруг глаза Али затуманились слезами: среди доносившихся до него возгласов он узнал голос Недждет-бея. Только невозможно было понять, о чем тот говорил. Голос все такой же, каким был в Йешиль-ова, мужественный, голос друга. Вершины гор в Йешель-ова покрыты снегом, склоны окутаны туманом. Но ни снег, ни туман не смогли затмить светлых воспоминаний о чудесных днях. В течение пятнадцати лет образ Недждет-бея жил вместе с Али в горах. «Ах, Недждет-бей, Недждет-бей! Недаром говорят, гора с горой не сходится, а человек с человеком — всегда...»
Пронзительный крик заставил Али вздрогнуть. Перед ним с искаженным от ужаса лицом стояла все та же женщина и смотрела на пол.
— Убери этот мешок!
Али со страха попятился назад, не зная, что отвечать.
— Какой мешок? — заикаясь, пробормотал он.
Женщина показала пальцем на синюю суму.
— Вот этот грязный мешок. Живо убери! На нем паразиты!
Снова пришлось Али взвалить на плечи свою суму.
— У меня здесь булгур, эриште, тархана[69]. Разве в свежей пшенице могут завестись паразиты? У тебя ума нет, женщина!
— Это у тебя нет ума! Пол испачкал...
Али покачал головой, пробормотал: «Ты все видишь, мой аллах!»
— Сказала обо мне Недждет-бею?
— Подождешь немного! Не умрешь. Да и как там тебя звать, а?
— Али... Али из Йешиль-ова.
— Выйди, подожди за дверью!
Али глубоко вздохнул: «Аллах терпеливый!» Он открыл дверь, вышел на лестничную площадку. Стены до половины были покрыты мраморными плитками. «Если Надждет-бей узнает, как грубо обошлась со мной женщина, он прогонит ее, — подумал Али. — Но я не скажу. Зачем? Из-за меня бедняга лишится работы. Не хочу... Просто она меня не знает...»
Эта мысль принесла Али облегчение. Ах, Недждет-бей, Недждет-бей! Как Али о нем соскучился! У Недждет-бея желтые-прежелтые усы, похожие на кисточки кукурузных початков, и голубые-преголубые, как бусы деревенских девушек, глаза. Два года длилось строительство шоссе в Йешиль-ова. Тяжек был их труд. В последний вечер, когда работы закончились, Недждет-бей и Али, который с утра до вечера прислуживал ему, сидели в шатре. Инженер обнял преданного слугу и сказал: «Смотри, Али, не забывай меня! Приедешь в Стамбул — обязательно загляни... Буду ждать!» Эти слова долго звучали в ушах Али, почти пятнадцать лет... «Смотри, Али, не забывай меня! Не забывай меня, Али!» Ах, Недждет-бей, Недждет-бей! Можно ли тебя забыть? Пятнадцать лет Али жил одной мечтой — поехать в Стамбул и увидеть Недждет-бея. Но что поделаешь? У крестьянина столько дел, а Стамбул так далек... Аллах знает, Али верен дружбе. Он никогда не забывал своего обещания. И вот наконец продал свое поле, деревянный плуг, выручил денег на дорогу, наполнил синюю суму подарками и двинулся в Стамбул.
Али пошевелил плечами. Да, тяжело!.. Что случится, если он спустит на пол свой груз? Но женщина так рассердилась! Стараясь не обращать внимания на боль в спине, он принялся изумленно разглядывать мозаичные ступеньки, мраморные стены.
69
Булгур — пшеничная крупа; эриштэ — тонко нарезанное тесто, лапша; тархана — сушеные шарики из муки и простокваши.