— Да, жаль человека... Ей-богу жалко, если он действительно погиб, — заключил сосед Омера, с трудом одолев наконец заметку.
— А чего жалеть?
— Как чего? Большой пост занимал, богатый, и семья и дети были... Разве такие ни с того ни с сего погибают?
Омер невольно подумал о своих семистах шестидесяти лирах в банке.
— А откуда ты знаешь, что он был богатый?
— Конечно, богатый. Разве такой начальник может быть бедным? Уж он-то не слонялся бы весь день без дела вроде тебя и не просиживал в кофейне, передвигая косточки нардов...
Омер молча склонил голову, потом задумчиво заметил;
— Кто знает, может, у него горе было какое?
— Какое у него, братец, могло быть горе?.. Сыт, одет... Разве только какие-нибудь проделки жены...
Когда Омер вышел из кофейни, часы на здании вокзала показывали четверть десятого. Солнце стояло высоко и заливало ярким светом всю площадь, не бросая на нее ни единой тени. Кругом сновали, суетились люди. Площадь была заполнена трамваями, автобусами, легковыми автомобилями. Жалюзи витрин были подняты, лампочки потушены. Омер шел мимо витрин магазинов, в которых были выставлены галстуки, детские игрушки, холодильники, мимо киосков со всевозможными журналами, прикрепленными друг к другу скрепками. Он был совершенно спокоен. Собеседник в кофейне не смог его узнать, хотя и внимательно рассматривал в газете портрет. Таким образом, от Омера-начальника он избавился и не умирая. В самом деле, если бы сейчас рядом с ним оказалась даже Реззан, то и она вряд ли смогла бы узнать его в таком виде,
У дверей банка он на мгновение заколебался. Разве можно в таком виде показываться здесь? Он почувствовал какое-то озлобление на самого себя. Выходит, что он никак не может полностью избавиться от Омера — начальника главного управления и его привычек. Чтобы преодолеть это неприятное чувство он заставил себя сдвинуться с места и вошел в помещение.
Какая-то женщина за стеклянной перегородкой, увидев его, поднялась со своего места.
— Пожалуйста, господин.
Застенчиво глядя куда-то перед собой, он протянул ей чековую книжку.
— Я хотел бы взять эти деньги...
Омер ощутил, как капли пота одна за другой стекают по его лбу. Он чувствовал, как ее глаза с подозрением останавливаются на его бороде, вороте рубахи и помятых брюках. Зачем он не убил себя и не покончил все разом, а предпочел прятаться, подобно убежавшему из дома школьнику, в грязном номере гостиницы и брать эти ничтожные деньги, чтобы продлить еще на несколько часов свою жизнь?.. Зачем?.. Стоило ли покупать эти несколько часов жизни ценою таких пыток и мучений?..
Женщина перевела взгляд на чековую книжку, которую он держал в руках.
— Деньги ваши в Анкарском отделении банка... Придется вам немного обождать. Мы должны связаться по телефону.
— Хорошо, — покорно согласился Омер.
— У вас есть какие-нибудь дела?
— Нет.
— Ну, тогда садитесь и ожидайте.
Омер присел на стул у двери.
Женщина, взяв его чековую книжку, скрылась где-то за стеклянной перегородкой.
Омеру стало еще более ясно, какую он совершил глупость, явившись в банк за деньгами. Теперь его имя, фамилия, адрес и все другие данные стали известны. А что если эта женщина прочла утренние газеты и узнает в нем разыскиваемого начальника главного управления? Или в Анкаре, в отделении банка, услышав его фамилию, немедленно сообщат в полицию?
Даже из-за одной этой утомительной возни не стоило так делать. Он, безусловно, совершил глупость. Мы хозяева какой-либо тайны, пока она принадлежит лишь нам, но, как только тайна становится достоянием других, мы превращаемся в ее рабов. Однако чего ему бояться? Разве он совершил преступление? Убил человека или украл что-нибудь? Что ему может сделать полиция?
«Может быть, я преступник? — подумал Омер. — Да, именно преступник... Человек, у которого есть жена, дети, друзья и хорошее место и который в один какой-то миг пренебрегает всем этим, сведя все это к нулю, пожалуй, самый большой преступник в мире». Он живо представил себе возможный разговор с полицейским:
— А, это ты Омер-эфенди?
— Я, а что?
— У тебя жена была?
— Была.
— Дети?
— И дети.
— Тесть — отставной генерал?
— Так точно.
— Чем питаться было?
— Было.
— Во что одеться?
— Тоже было.
— Работа?