Глава 1. Начало
День не задался с утра. Для начала Артём не выспался, потому что ночью выли и заходились лаем собаки. Откуда столько собак в практически пустом посёлке, понять было совершено невозможно, но стоило начать засыпать, как они, словно нарочно, начинали с утробного низкого воя, как по покойнику, потом переходили на истошный лай — и вдруг замолкали разом. Артём вскидывался, пялился пустыми глазами на полную луну в окне, ругался про себя матерно и падал на подушку обратно. Сколько раз за ночь — бог весть, но не раз и не два. Под утро приснился совершено идиотский нелепый сон — снилась отчего-то радиопередача. По радио бодрым голосом Тридогнайта, постапокалиптического диджея из игры «Фоллаут 3», рассказывали про наступающий сегодня, вот прямо сейчас, конец света.
— С вами Тридогнайт, и мы передаём нашу последнюю программу, перед тем, как нас всех поглотит факинг ничто, а выжившие — если, конечно, среди вас, дорогие слушатели, будут выжившие, — позавидуют мёртвым! — надрывался посвистывающий старым динамиком антикварный дедушкин приёмник «Океан». Чертовски знакомый, именно такой у Артёма стоял в гараже, и именно он во сне был рупором Апокалипсиса.
— Мои дорогие слушатели! Если вы не ужрались вусмерть от страха, не колотитесь башкой об пол в церкви, чтобы ваш факинг боженька вас спас, и вас не пристрелили факинг мародёры — то вы можете занять место в первых рядах на лучшем долбанном зрелище и посмотреть, как сдохнет это буллшит человечество! Ведь, признайтесь, оно никогда вам не нравилось!
Диждей взял паузу, и Артём понял, что сам он вместе с приёмником находится на плоской крыше высотного здания. Во сне он точно знал, что это за здание и отчего он именно на нем — какая-то была в этом вывернутая логика, присущая сновидениям. Низкое небо на глазах наливалось тёмной синевой, как будто со всех сторон с низким гулким рокотом накатывала гроза.
— А здесь могла быть ваша ёбаная реклама! — взорвался хриплым динамиком диджей. — Ваши сраные кредиты, ваши блядские машины, телефоны и мебель! Главное — это мебель, покупайте нашу ебучую мебель! Живые, мать их, диваны — именно то, что нужно мёртвым, мать их, людям!
— Возрадуйтесь же, дети мои! С вами Тридогнайт, и вы никогда, никогда больше не услышите рекламы! И да — кредиты тоже можно не отдавать! И пейте, пейте смело — похмелья не будет!
А потом в окно кто-то настойчиво и нагло постучал. С трудом продрав глаза, Артём натянул штаны (даже сельская простота нравов имеет свои пределы) и пошёл открывать. Рефлекторно глянув, на месте ли стоящий у входа топор, отодвинул тяжёлый засов и открыл скрипучую дверь. На заросшем давно не кошеной травой дворе никого не было. Стук повторился — такой же уверенный и требовательный, так стучат милиционеры и прочие Право Имеющие. Тупо уставившись на пустое пространство двора (надо выкосить уже, безобразие) Артём не сразу сообразил, что звук идёт сверху — на карнизе чердачного окошка сидела огромная чёрная ворона и долбила клювом в раму. «Вот ты падла! — сказал он птице страдающим голосом, — какого тебе черта в семь утра? Тоже мне, дятел… Пошла нахуй!» Ворона равнодушно покосилась чёрной бусиной глаза и снова — тук-тук-тук! Артём махнул рукой и пошёл варить кофе — ложиться спать обратно было глупо.
Вчера день был так себе: текст не шёл, настроение было ни к черту, мобильный Интернет усох до «двух джи» и десятка килобит, погода хмурилась… Но сегодня просто хотелось лечь и не вставать — маетно было и тревожно, давило на сердце, как перед грозой. «Магнитные бури, что ли?» — подумал Артём. Магнитная буря — удобная штука, все, что хочешь, на неё списать можно. «Вот был бы я, к примеру, утюг, — думал Артём, вытрясая из банки в кофемолку последние зёрна, — во мне бы, наверное, наводились вихревые токи. Но я ж не утюг — и хуле мне та буря?»
Ещё одно расстройство — за кофе надо было ехать в город. А не хотелось. Город — это суета, стресс и расходы. Одного бензина сколько сожжёшь… Однако в ближнем сельпо — каких-то пятнадцать километров, сущие пустяки, — продавали только мерзкую дешёвую растворяшку. От многих привычных потребностей городского жителя Артём отвык легко, но приличный зерновой кофе — та маленькая слабость, от которой отказываться не хотелось. Кофе — и ещё интернет. Пусть слабенький, зависящий от ветра и чуть ли не фазы луны, позволяющий только читать, отключив загрузку картинок — но должен быть.
Купив за сущие копейки деревенский дом в месте действительно глухом — выморочная деревня, где доживали свой век с полдесятка сельских пенсионеров, отделённая от цивилизации условно проезжими просёлками, — Артём неожиданно для самого себя довольно быстро полюбил такую жизнь. Топить печку, мыться в корыте, ходить по нужде в будочку над ямой — это только на первый взгляд кажется трудностями. Месяц-другой — и привыкаешь, даже странно становится вспоминать, как жил иначе. Скромные гонорары малопопулярного писателя позволяли ему не затруднять себя ручным производством пищи, покупая продукцию огородов у соседей, а небогатый ассортимент прочих продуктов — в дешёвом сельпо.