Покормив друзей и вымыв посуду, Алиса взяла мневмокассету и принялась изучать язык кринян. Она не хотела учить язык под гипнозом, как сделали Пашка и Ирия, которые видели в этом докучливую обязанность. Лучше потратить три дня — все равно в полете — и выучить язык основательно, на всю жизнь, а не только на одну экспедицию.
Ирия проверяла снаряжение, а Пашка сидел за пультом управления, ловил на экранах золотые искорки встречных кораблей и вступал в переговоры с их радистами.
На следующий день дежурил по камбузу Пашка, и им пришлось есть подгоревшую яичницу, а молоко сбежало. Гай-до сообщил, что по всем законам физики испортить завтрак в условиях автоматической кухни невозможно и надо иметь к этому особый талант. Пашка признался, что у него такой талант есть.
На четвертый день полета Гай-до сообщил:
— Система Крины в пределах видимости. Начинаю снижать скорость.
Прошло еще полдня, прежде чем Крину смогла увидеть и Алиса.
Диск планеты был похож на земной. Белые спирали циклонов перекрывали очертания коричневых континентов и голубых океанов.
Гай-до вышел на орбиту вокруг Крины на высоте двадцати пяти километров и начал изучать планету.
Экипаж Гай-до расположился перед экраном, а он сам комментировал то, что они видели.
— Первое наблюдение, — произнес Гай-до, — не видно воздушных кораблей. Ни самолетов, ни ракет, ни дирижаблей.
— Странно, — сказала Алиса. — Триста лет назад они долетали до Земли и других планет. Куда же все делось?
— Ответить не могу, — серьезно сказал Гай-до. — Констатирую факт.
— Смотрите, город! — воскликнул Пашка.
В самом деле, на экране появился город. Можно было угадать улицы, даже отдельные дома.
— Наблюдение второе, — сказал Гай-до. — Не вижу на улицах быстроходных машин.
— Но отсюда не разберешь, — возразил Пашка.
— Разрешающая возможность моих объективов, — возразил Гай-до, — позволяет с высоты в двадцать пять километров различать предмет диаметром в два метра.
— А люди? — спросила Ирия. — Ты видишь людей?
— Да. Я почти уверен, что вижу отдельных людей, а в одном месте… смотрите… скопление людей возле большого здания.
Алиса тоже увидела на экране темное пятнышко.
— Значит, они не вымерли, — сказала Алиса.
— А может, это обезьяны? — спросил Пашка. — Люди вымерли, а их место заняли обезьяны. Я читал об этом в фантастическом романе.
— Не исключаю и такой возможности, — серьезно ответил Гай-до.
— Фантастические романы мы будем обсуждать потом, — сказала Ирия Гай. — Продолжайте наблюдение.
Гай-до еще несколько раз облетел планету. Они видели другие города, отдельные здания, деревни, дороги, корабли в море.
— Это удивительно, — сказал наконец Гай-до. — Если бы я не знал, что представляет собой Крина, я бы решил, что мы летаем вокруг отсталой планеты. Экипажи, что двигаются по улицам, по-моему, запряжены лошадьми или какими-то похожими животными, дороги запущены, некоторые зарастают кустарником. Корабли… Я убежден, что корабли здесь парусные.
— Все ясно, — сказал начитанный Пашка. — Я и об этом читал в фантастическом романе. Они истратили все свое топливо, и им пришлось перейти на силу ветра и лошадей.
— Ты опять ошибся, Паша, — сказала Ирия Гай. — Ты же знаешь, что на Крине были атомные станции, гравитолеты, солнечные и световые двигатели…
— Больше мы ничего отсюда не увидим, — сказал Гай-до.
— А как же «Днепр»? Если он не взорвался, то должен лежать на планете, — сказал Пашка.
— Продолжай облеты, пока не убедишься, что корабля нет, — приказала Ирия кораблику.
Тот молча подчинился.
И еще через три витка Гай-до показал на дисплее фотографию: в глубине густого леса среди деревьев лежит… космический корабль. Корпус его частично скрыт деревьями. Через минуту, сличив силуэт корабля с данными компьютера, Гай-до доложил, что сомнений у него нет: это «Днепр». Безжизненный, замерший, заваленный стволами деревьев, которые он сокрушил при посадке…
— Спускайся, чего же ты ждешь? — закричал Пашка.
— И не подумаю, — ответил Гай-до. — Я не знаю, почему они сели в лесу, я не знаю, почему прервалась связь, я не хочу, чтобы с нами случилось нечто подобное.
Ирия волновалась. Алиса увидела, как побелели ее пальцы, которыми она вцепилась в край пульта.
— Скажи, Гай-до, — ее голос дрогнул, — корабль поврежден? Нет ли в нем пробоин?
Все замолчали. Вопрос Ирии был понятен. Если в корабле есть пробоина — неизвестно от чего: от метеорита, от вражеской ракеты, — значит, он погиб, и погибли все, кто на нем находился.