– Да?
– Я друг Арджента Рейвича. Мне нужно срочно с ним связаться.
– К сожалению, это невозможно.
На большее я и не рассчитывал.
– Когда он отправился?
Она говорила в нос, произнося согласные неразборчиво:
– Сожалею, но я не вправе разглашать подобную информацию.
Я кивнул с понимающим видом.
– Повторяю, я не…
– Не беспокойтесь, пожалуйста, – перебил я, смягчая реплику любезной улыбкой. – Извините, я не хотел бы показаться навязчивым, но дело очень срочное. У меня для него кое-что есть. Кое-что – это ценная реликвия семьи Рейвич. Могу я поговорить с ним, пока он поднимается? Или нужно ждать, когда он достигнет орбиты?
Женщина заколебалась. Какую бы информацию она ни разгласила в данных обстоятельствах, это будет нарушением правил. Но я выглядел таким честным, так искренне желающим принести пользу другу… И таким богатым.
Она опустила глаза на дисплей:
– Вы сможете отправить ему сообщение и попросить связаться с вами по прибытии на орбитальную станцию.
Это означало, что он еще не прибыл, а находится где-то надо мной, поднимается по нити.
– Пожалуй, я лучше последую за ним, – сказал я. – Тогда задержка получится минимальной. Мы встретимся на орбите. Я просто передам ему эту вещь и вернусь.
– Полагаю, в этом есть смысл… – Женщина посмотрела на меня. Возможно, в моем поведении сквозило нечто странное, однако она не настолько доверяла собственным инстинктам, чтобы воспрепятствовать мне. – Но вам придется поспешить. Посадка вот-вот начнется.
Я бросил взгляд туда, где «язык» протягивался к спирали. Снизу, из технической зоны, уже скользил пустой лифт.
– Тогда будет неплохо, если вы продадите мне билет.
– Полагаю, обратный билет вам тоже понадобится? – Женщина потерла глаза. – Всего будет пятьсот пятьдесят астралов.
Я раскрыл бумажник и отсчитал хрустящие купюры южан.
– Безобразие, – притворно возмутился я. – Сколько нужно энергии, чтобы доставить меня на орбиту? Сущий пустяк. Цена должна быть в десять раз меньше. Бьюсь об заклад, часть денег ляжет в кубышку церкви Небесного.
– Не скажу, что это не так, но вам, сэр, не следует отзываться плохо о церкви. Хотя бы здесь.
– Так ведь на каждый роток не накинешь платок. Но вы-то, надеюсь, не из них?
– Нет, – ответила она, подавая мне сдачу мелкими купюрами. – Я просто здесь работаю.
Сектанты захватили мост лет десять назад, после того как внушили себе, что именно тут был распят Небесный. Однажды вечером целая толпа последователей Хаусманна заполонила терминал; никто и понять не успел, что происходит. Они заявили, что по всему мосту размещены контейнеры с созданным ими вирусом, которые будут взорваны все разом при первой же попытке очистить терминал. Если бы эта дрянь действительно присутствовала на мосту в том объеме, о каком говорили сектанты, и если бы ее разнес ветер, половина Полуострова оказалась бы заражена. Возможно, они блефовали, но никто не рискнул противодействовать культу, стремившемуся навязать себя миллионам людей. Поэтому мост оставили сектантам. Они позволили администрации контролировать работу лифтов, хотя это и означало, что персоналу необходимы регулярные прививки. Учитывая, что антивирусная терапия давала побочные эффекты, это было не самое популярное место работы на Полуострове, тем более что служащим приходилось постоянно слушать песнопения хаусманнитов.
Женщина протянула мне билет.
– Как думаете, я успею? – спросил я.
– Последний лифт отправился всего час назад. Если ваш друг был на нем… – Она помолчала, и я понял, что никаких «если» быть не может. – Скорее всего, вы застанете его на терминале.
– Надеюсь, он меня вознаградит за такие хлопоты.
Она хотела улыбнуться, но передумала. Эта женщина и так сделала для меня слишком много.
– Уверена, он будет в восторге.
Сунув билет в карман, я поблагодарил кассиршу. Жаль было эту бедолагу, такую работу, как у нее, врагу не пожелаешь.
Дитерлинг все так же стоял, прислонившись к низкой стеклянной стене, которая окружала «язык», и с холодным спокойствием на лице рассматривал сектантов. Вспомнилось, как в джунглях он меня спас, когда напала гамадриада. В ту минуту у него было такое же выражение – абсолютно бесстрастное, как у шахматиста, играющего с заведомо слабым противником.
– Ну что? – полюбопытствовал Дитерлинг.
– Он уже уехал.
– Когда?
– С час назад. Я купил себе билет. Теперь твоя очередь. Но делай вид, будто мы путешествуем порознь.
– Братишка, может, мне не стоит ехать с тобой?