Мы последовали за слугой к отсекам, в каждом из которых хранился вакуумный скафандр. Ума не приложу, где раскопали эти раритеты: приходилось втискиваться в скафандр, вместо того чтобы позволить ему облепить себя. Все они оказались мне малы примерно на размер, но я облачился довольно быстро – с легкостью бойца, который привык носить броню. Разумеется, заводной пистолет перекочевал в один из многочисленных карманов, предназначенных для сигнальных ракет.
Пистолета никто не заметил.
– Это не обязательно! – вспылил аристократ-южанин. – Мы прекрасно обойдемся без проклятых…
– Не обойдетесь, – перебил я. – Когда налетит упругая волна – а это может случиться в любую секунду, – шарахнет так, что у вас не останется ни одной целой косточки. Наденете скафандр – останетесь живы.
«А может, и не останетесь», – добавил я мысленно.
Пассажиры возились со скафандрами, кто сноровисто, кто не очень. Я устремился на помощь, и через минуту-другую все оказались облачены, не считая великана, который продолжал брюзжать, словно у него была прорва времени. Более того, он начал перебирать костюмы и рассуждать по поводу их размеров.
– Хотя бы загерметизируйтесь, а потом будете беспокоиться о синяках и царапинах.
Я представил себе безумное цунами, которое несется нам навстречу, пожирая километры. Волна уже миновала нижние кабины. Интересно, хватит ли ей силы сбросить их?
Я все еще размышлял, когда волна обрушилась на нас.
Это оказалось куда хуже, чем я предполагал. Кабина рванулась в сторону, и нас ударило о внутреннюю стену. Кто-то завопил – похоже, получил перелом, но в ту же секунду нас швырнуло в противоположном направлении, на прозрачный купол смотрового окна. Слуга, сорвавшись с потолочного рельса, пролетел мимо нас, и его твердый стальной корпус ударился в стекло, точно ракета. Оно тут же покрылось паутиной белых линий, но удержалось. Сила тяготения ослабла, когда кабина замедлила движение по спирали; какой-то элемент ее индукционного мотора был поврежден ударом.
Голова аристократа-южанина лопнула, словно перезревший плод, и превратилась в мерзкое красное месиво. Толчки становились все слабее, но его тело еще перекатывалось по каюте. Кто-то снова вскрикнул. В той или иной мере досталось каждому. Возможно, и мне, но адреналин напрочь заблокировал болевые ощущения.
Упругая волна миновала. Я знал, что в какой-то момент она достигнет конца нити и снова пойдет вниз, но уже растратив энергию. Через несколько часов снова будут толчки, однако не такие сильные.
На секунду я позволил себе поверить, что мы выкарабкаемся.
Но затем вспомнил о кабинах, находящихся под нами. Они тоже должны потерять скорость, либо их вообще сбросило. Возможно, сработала автоматическая защита. Но что толку гадать? Если нижняя кабина все еще поднимается с прежней скоростью, она вот-вот врежется в нас.
Я заговорил, заглушая стоны ушибленных:
– Прошу меня извинить, но я вот о чем подумал…
На объяснения не было времени. Или пассажиры последуют за мной, или останутся в кабине, но тогда пусть пеняют на себя. В аварийный шлюз нам не попасть – нужно не меньше минуты, чтобы пройти цикл всем семерым… теперь уже шестерым. Кроме того, чем дальше мы окажемся от моста, тем больше шансов уцелеть, когда кабины столкнутся.
По сути, выбора не оставалось.
Рукой в перчатке я неуклюже извлек из кармана на скафандре заводной пистолет. Прицелиться невозможно, но, к счастью, этого и не требуется. Я просто навел пистолет на паутину трещин, оставленную на стекле слугой.
Кто-то попытался остановить меня, не понимая, что я всего лишь пытаюсь спастись и спасти остальных, но я оказался сильнее, и мой палец нажал на курок. Нанодетали пистолета пришли в движение, высвобождая мощный заряд энергии молекулярного взаимодействия. Из ствола вылетел рой стрелок. Под их натиском паутина расширилась, стекло выгнулось наружу и разлетелось мириадами белых осколков. Образовалось рваное отверстие; через него воздушная буря вышвырнула нас в космос.
Я держался за пистолет, как утопающий за соломинку, и вертел головой, высматривая остальных. Вихрь раскидал их в разных направлениях, точно осколки осветительной ракеты. Однако все мы летели вниз, хотя и по разным траекториям.
Под нами была только планета.
Медленно вращаясь, я снова увидел кабину. Она все еще удерживалась на нити, продолжая уходить вверх, уменьшаясь с каждой секундой по мере моего падения. Затем – едва уловимое появление второй кабины, которая двигалась вверх по нити на нормальной скорости, и тотчас ослепительная, точно ядерный взрыв, вспышка.
Но вот свет погас, и не осталось ничего, даже нити.