Данте вынырнули из-за угла и вздел автомат. Спаренные стволы выдали пули, несущие плазменный заряд, угодивший в массивное тело из механизмов и железа. На гусеницах, с плоской головой и орудиями на подвесках на уровне головы, страж заискрился и плюнул фонтаном искрам. Его корпус почернел, а старый, переделанный сотню раз процессор так и не успел распознать противника и расплатился — он расплавился и разлетелся на осколки от множественных попаданий.
Пробежав меж двух дымящихся тварей, накренившихся вперёд, два воина и генерал, приложив карту, отворил тяжеленую дверь, издавшую пронзительный писк, пропуская Данте вперёд. В маленькой комнатке засветились серые стены от выстрелов из сдвоенного дула — немногочисленные солдаты, не больше пяти, попадали наземь в первые секунды, как только словили лицами и грудями пули коммандера. Даже лёгкие бронежилеты на теле не спасли от адского огня, озарившего это место ярко-синим огнём.
— Всем оставаться на месте! — прокричал генерал. — Тому, кто двинется, сделаю в голове скворечник!
Отстрелявшись на уровне рефлекса, Данте в более спокойной обстановке может осмотреть это место. Бесцветные стены из бетона, на которые прибиты десятки располосованных бумажек и разукрашенных карт, а у подножья стоит несколько столов с мониторами и станцией связи, невысокий потолок с единственной тусклой лампой, а посреди круглый стол, с компьютером и картами. В помещении три фигуры — два мужчины и одна женщина.
— Это… это… это невообразимо! — истерично выкрикнул пожилой высокий седовласый мужчина в коричневой кожаной куртке, туфлях и классическими брюками, а его глубоко посаженные карие глаза на морщинистом лице с презрением сверлят слуг Канцлера. — Чтобы меня так оскорбляло какое-то диктаторское отребье!
— Тише, Губернатор, — обессилено начал мужчина со зрелым выбритым лицом, смольным волосом, убранном в конский хвост, в фиолетово-зелёной выглаженной чистенькой форме, с начищенными туфлями, не той одеждой, что у его солдат-оборванцев и вздёрнув рукой с золотыми часами, заключил. — Кажется, что мы проиграли.
— Я бы на вашем месте помолчал, генерал-полковник… это же вы обещали, что оборону нельзя будет сломить? — с пеной у рта заливается возмущением губернатор. — И что же ты заткнулся? А? Из-за тебя, придурок, мы попали в эту ситуацию! — и тут же властитель области повернулся к девушке. — А ты что молчишь, дура!?
— Я-я-я… просто мэр, — растеряно заявила светловолосая стройная субтильная девушка, в чёрной кофте, юбкой и на низком каблуке, испуганно водя глазами по двум воинам. — Я не знаю, что тут говорить.
— Вот, посмотри Данте, и это командование Ниццы… святой Рейх, как же противно смотреть.
— Слушайте, добрые господа, может вы просто возьмёте и уйдёте отсюда? — слащаво-противно предложил губернатор. — А мы вам золота, женщин… да вон если хотите, можете эту суку прям здесь взять! — мужчина в кожаной куртке пихнул с силой мэра, которая едва не расшиблась, благо её Данте подхватил и откинул на небольшой диван в стороне.
Коммандер приблизился к чиновнику и в пол силы хлопнул его прикладом по щеке, опрокинув на пол. Тот заверещал как свинья, нащупывая щёку и катаясь по полу.
— Ты мне гнида зуб выбил!!! Молись тварь, ты уже нежилец!!!
— Генерал, можно я его пристрелю? — попросил Данте. — А то сил нет смотреть на это ничтожество.
— Нет, у нас приказ всех вывести, — грозно дал ответ офицер и уставил оружие на генерал-полковника, с каменным лицом обратил к нему сухую речь. — Прикажите отступить своим войскам и останетесь живы, да и ребят своих спасёте… скажите им, что Ницца капитулирует… у них нет шансов выстоять, — и заприметив сомнения на лице военного решил надавить. — В воздухе на нашем летательном корабле развёрнута система «Рассвет»… вы же помните, что стало с Ментоной? Вы знаете, что она может превратить кварталы в пепел,… прошу вас, ради ваших солдат и граждан.
— Умаляю тебя, Сириль, послушай их, — возопила мэр. — Они не пощадят их… всех убьют.
Военный человек поднёс к губам плоское устройство с небольшой толстой антенной и заговорил:
— Силы обороны Ниццы, говорит генерал-полковник Сириль лю Пэн, приказываю вам отступить. Оборона сломлена, Верховный Совет Обороны складывает с себя все полномочия, он распущен. Повторяю…
Данте почувствовал облегчение, гора с плеч упала. Столько обычных людей удалось спасти, столько крови избежать, но радость омрачается ещё одним визгом поднявшегося с колен губернатора: