— Это так, — сухо подтвердил Ройэл. — И что же?
— Ну, если нынешнее правительство настолько плохо, зачем стараться его свергнуть? Почему бы не помочь системе уничтожить саму себя?
— Что вы имеете в виду, госпожа Сарин? — с интересом спросил Иондел.
— Поверните создание Йадона против него и заставьте короля осознать свой провал. Тогда можно будет надеяться, что вам предоставится случай предложить более разумный способ правления.
— Заманчиво, но невыполнимо, — покачал многочисленными подбородками Эхан. — Может, Раоден бы и выкрутился, но нас слишком мало.
— В самый раз. — Сарин поднялась со стула и стала прохаживаться вокруг стола. — Что надо сделать, господа, так это вызвать в аристократии зависть. Если к нам примкнет значительная часть дворянства, план не сработает.
— Продолжайте, — попросил ее Иондел.
— Какой у системы Иадона самый большой недостаток?
— Она поощряет знать к жестокому обращению с народом, — ответил граф. — Король постоянно угрожает дворянам, отбирая титулы у тех, кто теряет доходы. Так что те, в свою очередь, в отчаянии выжимают из людей последние соки.
— Получается замкнутый круг, где алчность и страх заменяют верность, — согласился Шуден.
Сарин продолжала кружить по комнате.
— Кто-нибудь из вас проглядывал отчеты арелонского производства за последнее десятилетие?
— Они существуют? — с интересом спросил Эхан.
Принцесса кивнула:
— У нас в Теоде, да. Удивитесь ли вы, господа, если я скажу, что уровень доходов Арелона резко упал после прихода Иадона к власти?
— Ничуть. Нас постиг ряд неудачных лет.
— Удачу творят короли, лорд Эхан! — Сарин взмахнула рукой. — Самое грустное в правлении Йадона не только то, что он несет горе людям и губит дух государства. Отчаяние вызывает тот факт, что, несмотря на наносимый народу ущерб, дворянство не процветает.
В Теоде мы прекрасно обходимся без рабов, милорды. Даже Фьерден отказался от рабства, потому что там обнаружили более выгодный вариант — они открыли, что лучше всего люди работают на себя.
Принцесса позволила словам повиснуть в воздухе. Гости в раздумье молчали.
— Продолжайте, — наконец попросил Ройэл, не сводя с нее внимательных глаз.
— Скоро начнется посевная. Я предлагаю вам разделить свои земли между крестьянами. Дайте каждому участок поля и предложите десять процентов от урожая. Пообещайте им в будущем разрешение на выкуп земли и жилищ.
— Вы предлагаете трудное решение, принцесса, — протянул герцог.
— Я еще не закончила. Вам следует хорошо кормить своих людей, милорды. Одевать и обеспечивать всем необходимым.
— Мы не звери, Сарин, — запротестовал Эхан. — Некоторые лорды жестоко обращаются с крестьянами, но их бы никогда не приняли в общество. Наши люди не страдают от голода и холода.
— Я верю вам, милорд, — продолжала принцесса. — Но люди должны чувствовать, что их ценят. Не отдавайте ихдругим хозяевам и не ссорьтесь из-за них. Докажите народу свою заботу, и они беспрекословно отдадут вам сердце и трудовой пот. Не следует считать, что процветания заслуживает лишь небольшая часть населения.
Сарин остановилась позади своего стула. Она видела, что лорды размышляют над ее предложением, но перемены пугают их.
— Подобные новшества несут с собой немалый риск, — заметил Шуден.
— Риск, равный нападению на короля во главе армии Иондела? Если мой план не сработает, вы потеряете часть денег и толику гордости. Если сорвется атака достопочтимого генерала, вы потеряете головы.
— Она права, — поддержал принцессу Эхан.
— Во многом, — согласился Иондел. Хоть он и был солдатом, но чувствовал облегчение от мысли, что не придется сражаться со своими согражданами. — Я готов попробовать.
— Тебе легко говорить. — Эдан заерзал на стуле. — Если крестьяне разленятся, ты можешь отправить на поля легионеров.
— Мои воины охраняют тракты, лорд Эдан, — засопел генерал. — Их помощь необходима, я не могу отозвать их оттуда.
— И тебе неплохо платят за их услуги, — злобно откликнулся молодой барон. — А у меня все доходы идут с ферм; и хотя мои земли кажутся обширными, посередке проходит эта чертова трещина. Я не могу разрешить работникам бездельничать. Если они не посадят картофель, а потом не окучат и не соберут его, я лишусь титула.
— Ты и так его лишишься, — подсказал Эхан.
— Хватит, — приказал Ройэл. — Эдан тоже прав. Откуда нам набраться уверенности в том, что если мы дадим работникам свободу, они соберут обильный урожай?
Эдан согласно закивал.
— Всем известно, что арелонские крестьяне ленивы и не любят трудиться. Единственный способ добиться от них желаемого — применить строгость.
— Они вовсе не ленивы, милорд, — ответила Сарин. — Они озлоблены. Десять лет — не такой долгий срок, и они помнят время, когда над ними не стояли хозяева. Пообещайте им независимость, и они приложат все усилия, чтобы добиться ее. Вы еще удивитесь, когда увидите, какую прибыль принесет свободный, трудящийся на себя человек по сравнению с рабом, которого не заботит ничего, кроме следующего обеда. Поставьте себя на их место и подумайте, в каком положении вы бы работали лучше?
За столом снова воцарилось задумчивое молчание.
— Ваши слова во многом звучат разумно, — кивнул Шуден.
— Но у принцессы нет доказательств, — возразил Ройэл. — Жизнь до реода сильно отличалась от сегодняшней. Элантрийцы обеспечивали всех пищей, и страна могла обойтись без крестьян вообще. Теперь мы лишены подобной роскоши.
— Тогда помогите найти доказательства моей правоты. Пожертвуйте парой месяцев, и мы создадим собственные живые свидетельства.
— Мы… подумаем над вашим предложением, — ответил герцог.
— Нет, лорд Ройэл, вам придется принять решение сейчас. Помимо всего прочего, я верю, что вы — патриот. Вы знаете, что пойдет ей во благо, а что нет. Не убеждайте меня, что никогда не ощущали вины за то, что сотворили с Арелоном.
Сарин с тревогой вглядывалась в герцога: пожилой придворный произвел на нее приятное впечатление, но принцесса не могла знать, стыдится ли он перемен в Арелоне. Она положилась на его доброе сердце, жизненный опыт и надежду, что он понимает, в каком упадке находится королевство. Падение Элантриса послужило первой каплей, но алчность дворянства усугубила крах некогда великого народа.
— Нас всех ослепили Йадоновы обещания богатства, — прозвучал голос Шуцена. — Я последую совету ее высочества.
Темнокожий джиндосец повернулся к Ройэлу и кивнул. Его решение давало герцогу возможность согласиться, не теряя лица.
— Хорошо, — вздохнул придворный. — Ты мудрый человек, лорд Шуден. Если ты считаешь, что план принесет удачу, я ему последую.
— Кажется, у нас нет выбора, — согласился Эдан.
— Любые действия лучше ожидания, — заметил Иондел.
— Правда. Я согласен.
— Остался я один, — внезапно понял Эхан. — Ой-ой. Что мне делать?
— Лорд Ройэл согласился крайне неохотно, — сказала Сарин. — Неужели вы последуете его примеру?
Толстяк разразился громким смехом, колыхаясь всем телом.
— Что за восхитительная девушка! Ладно, придется мне одобрить план от всего сердца и твердить, что принцесса была права с самого начала. А теперь, Киин, я надеюсь, что ты не забыл о десерте. Я слышал, как расхваливают твои сласти.
— Забыть десерт? — проскрипел Киин. — Эхан, ты меня обижаешь!
С улыбкой он поднялся из-за стола и исчез в дверях кухни.
— Она знает свое дело, Киин, возможно, даже лучше меня, — донесся до Сарин голос герцога Ройэла.
Принцесса замерла. Попрощавшись с гостями, она отправилась на поиски умывальной комнаты, думая, что все уже разошлись.
— Сарин очень необычная молодая женщина, — услышала она голос дяди.
Голоса доносились с кухни. Девушка неслышно проскользнула поближе и затаилась за дверью.