Сарин завернула за угол особняка как раз вовремя, что-ы увидеть садящегося в карету короля. Девушка тихо выругалась — почему она не додумалась подозвать экипаж? Она лихорадочно оглянулась, выискивая подходящее средство передвижения, и приглядела одну из ожидающих карет, но тут кучер короля щелкнул кнутом, и копыта лошадей зацокали по мостовой.
— Госпожа! — остановил ее голос Эйша. — Короля нет в карете.
Сарин замерла на месте.
— Что?
— Он вышел через противоположную дверцу и скрылся в тени на той стороне подъездной дорожки. Карета — всего лишь уловка.
Принцесса не сомневалась в достоверности слов сеона; его органы чувств намного превосходили человеческие.
— Пошли. — Она решительно направилась к аллее. — Я не одета для выслеживания; тебе придется проследить за ним и сообщить, куда он пошел.
— Конечно, госпожа.
Эйш приглушил свое сияние до почти невидимого уровня и полетел за королем. Сарин медленно последовала за сеоном.
Какое-то время они продвигались таким образом: Эйш держался около короля, а принцесса следовала на расстоянии и старалась не выглядеть подозрительно. Вскоре они покинули земли Ройэла и вышли на улицы Каи. Иадон держался в тени глухих переулков, и девушка впервые осознала, что ей может угрожать опасность. Женщине не следовало ходить в темноте без сопровождения даже в Каи, который считался одним из самых спокойных городов Опелона. Не раз ей хотелось повернуть обратно, а однажды Сарин едва не сбежала с криком, когда в темноте на мостовой заворочался пьяный мужчина. И все равно она продолжала преследование; ей представился редкий шанс выяснить, что затеял Иадон, и на данный момент любопытство пересилило страх.
Эйш, понимая опасность, предложил отправиться за королем в одиночку, но принцесса упрямо отказалась. Привычный к ее упорству сеон не стал спорить. Он метался между ней и королем, пытаясь одновременно присматривать за госпожой и не потерять из виду Йадона.
В конце концов сеон остановился, вернулся к Сарин и тревожно закачался в воздухе.
— Король только что спустился в канализацию.
— В канализацию? — не веря своим ушам, переспросила девушка.
— Да, госпожа. И он не один: сразу на границе усадьбы его встретили двое закутанных в плащи мужчин, а перед спуском в канализацию к ним присоединилось еще полдюжины.
— Почему ты не полетел за ними? — разочарованно упрекнула принцесса. — Так мы их никогда не отыщем.
— К несчастью, вы правы.
Сарин сжала зубы, борясь с досадой.
— Они должны оставить следы на грязном полу. Ты сможешь идти по ним.
Эйш замялся.
— Госпожа, я вынужден настоять, чтобы вы вернулись в усадьбу герцога.
— Ни за что.
— На мне лежит обязанность защищать вас любой ценой. Я не могу позволить вам бродить посреди ночи в грязном подземелье; я и так зря позволил вам принять участие в сегодняшней слежке. Мой долг остановить вас.
— И как ты собираешься мне помешать? — нетерпеливо поинтересовалась принцесса.
— Я вызову вашего отца.
— Отец в Теоде, Эйш. Что он может сделать?
— Я могу позвать лорда Иондела или одного из верных придворных.
— И оставить меня разыскивать след короля в одиночку? Чтобы я заблудилась в канализации?
— Вы никогда не совершите подобной глупости, госпожа, — уверенно заявил сеон. Потом задумался, повисел нерешительно, эйон в его центре побледнел и казался почти прозрачным. — Хорошо, — наконец признал он. — Вы вполне способны на такое.
Сарин улыбнулась.
— Пошли — чем свежее следы, тем проще по ним идти.
Эйш обиженно полетел вдоль улицы, которая вскоре окончилась грязной, покрытой плесенью аркой. Принцесса решительно направилась ко входу, не выказывая ни малейшего беспокойства по поводу испорченного слизью платья.
Лунный свет сопровождал их до первого поворота. Завернув за угол, Сарин оказалась в удушающей влажной тьме и поняла, что даже она никогда бы не сглупила настолько, чтобы отправиться в путешествие по бесконечному лабиринту без проводника. К счастью, ей удалось припугнуть Эйша, хотя девушка не знала, обижаться ей или нет, что он счел ее способной на такую идиотскую выходку.
Сеон усилил свечение. Канализация представляла собой полую трубу — память о тех днях, когда элантрийская магия обеспечивала каждый дом в Каи проточной водой. Теперь ее использовали как отстойник для мусора и экскрементов. Время от времени отходы смывали направленным потоком из Аредели, но последний смыв проводили давно: мокрая дрянь на дне трубы доходила Сарин до колена. Ей не хотелось задумываться, что плавает в этой склизкой массе, но невыносимая вонь не оставляла места для предположений.
Все туннели выглядели одинаково. Принцессу утешало только присущее сеонам чувство направления. С Эйшем она не боялась потеряться. Он всегда знал, где находится, и мог указать направление к любому месту, где хоть единожды побывал.
Эйш указывал дорогу, летя совсем низко над полом.
— Госпожа, могу я поинтересоваться, как вы узнали, что король собирается покинуть праздник у Ройэла?
— Ты и сам можешь догадаться, Эйш, — пристыдила девушка.
— Позвольте вас заверить, я пытался.
— Какой сегодня день недели?
— Медал? — ответил сеон, заворачивая за угол.
— Правильно. И что происходит каждый Медал?
Эйш ответил не сразу.
— Ваш отец играет в Шин Ду с лордом Иоденом? — Голос сеона окрасило не свойственное ему раздражение. События ночи, особенно своеволие Сарин, истощили даже его бесконечное терпение.
— Нет. Каждый Медал ровно в одиннадцать часов вечера я слышу шорохи в проходе, что идет из королевских покоев мимо моей комнаты.
Сеон вполголоса понимающе ахнул.
— Иногда в проходе шумят и в другие дни, — пояснила принцесса. — Но в Медал шорохи раздаются обязательно.
— Значит, вы уговорили Ройэла устроить праздник сегодня в надежде, что король не отступит от привычного расписания.
— Правильно. — Сарин прилагала все усилия, чтобы не поскользнуться и не шлепнуться в грязь. — И мне пришлось придумать повод, чтобы бал начался как можно позже и гости задержались до полуночи; затмение подвернулось очень кстати. Гордость не позволила Йадону отказаться от приглашения, а то, что он все же покинул вечер, означает, что король очень дорожит еженедельными отлучками.
— Госпожа, мне не нравится сложившаяся ситуация. Зачем королю бродить в полночь по канализации?
— Именно это я и хочу узнать.
Сарин смахнула перед собой паутину. Ее вела единственная мысль, в которой она боялась признаваться даже наедине с собой: принц Раоден жив. Возможно, Йадон не стал сажать его в темницу, а спрятал в канализации. Вдруг она еще не вдова.
Впереди послышался слабый шум.
— Приглуши свет, Эйш. Кажется, я слышу голоса.
Сеон послушался и стал почти невидим. Прямо перед ними трубу пересекала другая, в правом туннеле мигал факел. Сарин медленно приблизилась к повороту, собираясь незаметно заглянуть за угол. К сожалению, она не заметила, что пол пошел под уклон, и поскользулась. Принцесса отчаянно замахала руками, выровнялась и, не в силах остановиться, заскользила вниз.
Конец спуска принес ее ровно на середину перекрестка. Сарин, как во сне, медленно подняла голову.
На нее в упор уставился король Йадон; на его лице застыло не менее потрясенное выражение.
— Доми милостивый, — прошептала принцесса.
Король стоял у алтаря и сжимал в руке окровавленный нож. Он был абсолютно голым, если не считать размазанной по груди крови. На алтаре лежали останки связанной и расчлененной молодой женщины; ее тело вскрыли от паха до шеи.
Нож выскользнул из руки Иадона, с приглушенным хлюпающим звуком ушел в грязь под ногами. Только тогда Сарин заметила дюжину мужчин, одетых в расшитые дюладелскими рунами мантии. Каждый сжимал в руке длинный кинжал, и они приближались к ней быстрыми шагами.
Принцесса колебалась между позывом к рвоте и настойчивым желанием закричать. Ужас победил.