Драгоций уже хотел ответить, как из сумрака послышался надменный смешок. Фэш напряг зрение, но он уже и так различил светлые волосы и остроскулое, лощенное, гладко выбритое лицо. Нортон, мара его дери, Огнев. Главная заноза в высушенном заду его дядюшки.
— Присаживайся, Фэш, — Рэт немного отодвинулся, — в ногах правды нет.
— Огнев и Драгоций, — пользоваться приглашением он не спешил, — Астроград ещё не был так близок к гибели. Хотя нет… Для такого стоило позвать кого-нибудь из Столеттов.
— Ты пригласил его, чтобы нас развлекали плоским юмором? — Огнев поджал губы, как чопорная матрона. — Тогда стоило найти шута поскромнее.
— В моей зубастой семье я всегда отыгрывал роль жертвенного ягнёнка, — Фэш всё же плюхнулся на диван так, чтобы кислая рожа Нортона замерла прямо напротив. — Веришь, Огнев?
— С трудом, Драгоций. Для жертвенного ягнёнка ты слишком яро брыкаешься.
Рэт стрелял глазами между, откровенно наслаждаясь происходящим.
— Господа, — кузен всё же встрял в их обмен любезностями, — давайте сначала определимся, сможем ли мы… не доверять, но хотя бы договориться. Так, чтобы перегрызть глотку сначала Астрагору, а потом уже друг другу.
— Всё зависит от мотивов, — Нортон откинулся на спинку дивана, распластав руку. Фэш заметил, что в ней он сжимал стакан с какой-то янтарной жидкостью. — Думаю, говорить мою выгоду от уничтожения вашего дяди — глупо и бессмысленно. А вот вас бы я с удовольствием послушал.
Его взгляд впился прямо в Фэша, словно старался забраться под кожу.
— Из двух зол, терзающих этот город, Астрагор заслуживает расправы больше, — с усмешкой ответил он, — а с тобой, Огнев, я как-нибудь слажу.
Рэт усмехнулся, покачав головой. Кажется, у себя в мыслях этот шельмец разыгрывал целый спектакль.
— А я просто устал ходить в тени дяди и хочу жить, как вздумается. Для этого он должен переместиться на три метра вниз.
Фэша передернуло от того, как просто кузен говорит о таких вещах… Но потом он вспомнил, что Нортон Огнев сам не брезговал окропить руки. Прекрасно, сидеть по обе стороны от убийц-маньяков. Захотелось тоже промочить горло…
— Коньяк. Лучший в этом заведении, — Рэт не иначе прочёл его мысли, пододвинув почти полный стакан. — Угощайся.
Фэш взглянул на расплавленное золото, и его передернуло. Кажется, как-то так Нортон и прикончил бывшую любовницу, по капли залив ей в глотку отраву. Он взял стакан в руки и чуть поболтал содержимым.
— Успеется. Я хочу знать, что вы задумали и зачем вам вдруг понадобился я. Меня не трогали четыре года, а сейчас столько внимания.
Теперь настала очередь Огнева держать его взгляд.
— Моя дочь скоро станет главой ЗолМеха. Не хочу, чтобы ей пришлось иметь дело с таким человеком, как Астрагор, — все же соизволил ответить он. — Я вообще не хочу, чтобы она имело дело хоть с кем-то из Драгоциев, раз уж на то пошло.
Рэт хохотнул:
— Слышал, кузен? В эту семью нам путь заказан.
Фэш отмахнулся, но все же отпил немного. Горло тут же обожгло, и пряный привкус застыл на языке. Коньяк и вправду был неплохим, но не самым лучшим в его жизни… Тот, из фляги на мосту был куда приятнее, хоть и стоил раз в пять меньше.
— Допустим… Но одного твоего желания явно мало. Мой дядя извечно борется с теми, кто хочет его прикончить, и пока методично побеждает. От Астрагора досталось даже тебе, Огнев. Кстати, как там твоё дело? Ты уже замолил свои грешки, или суд ещё ломается?
Нортон не счёл нужным отвечать, но в зелёных глазах зазолотились искорки. Ого, а вот и слабое место. На самом деле Фэш был в курсе всех тонкостей этого процесса, ведь сам потратил ни одну ночь, вникая в них. Одна из приятностей его работы: копаться в чужом тазу.
— Я чист перед законом, в отличие от твоего дяди и его послужного списка в несколько гробов и одного весьма смутного проекта… Уверен, тот мост долго будет мучить его в кошмарах, — Огнев прикрыл глаза. — Ещё один промах его добьёт.
— А что может быть лучше, чем хорошо забытое старое? — подхватил Рэт. — Только представь… Проект «Эфлара» почти завершён, все ликуют, как… О нет, что это? Куда всё исчезло? Кто виноват? Ах, этот душок чужого провала ни с чем не спутать. Если дядя постарается уничтожить то, чем какой год грезит РадоСвет и что облизывает пресса, его сметут. И главное, эта история так напомнит всем тот загадочный случай с мостом, где проект также свернули на последних стадиях… Словом, после такого его ждёт два пути: либо наглотаться таблеток, либо… ну об этом пока нечего думать.
Ему явно многое не договаривали. И этот план был попросту… Да они что, смеются ему в глаза? Что вообще происходит? Уничтожить этот проект могла лишь одна вещь, и она, благодаря Василисе, пущена на корм рыбам! Ладно Рэт, но Нортон-то должен знать об этом.
Вот будет умора, если этот хлыщ не знает о подвигах собственной дочери, и тогда весь план пустится по ветру. Появился дикий соблазн проверить это прямо здесь, но Фэш сдержался. Разрушить карточный домик он всегда успеет, сейчас было бы неплохо раскрутить их ещё:
— Неплохой план… Правда, вижу, вы не зря собираетесь по вечерам. Но наш дядя не малолетний вандал, чтобы просто взять и разрушить что-то столь ценное только потому, что он может это сделать. У него должна быть причина на это.
— Причина будет, — усмехнулся Рэт, — мы бы не стали затевать этот манёвр, основываясь только на приятной ностальгии.
— Что за причина, — Фэш прищурился, наблюдая за кузеном. — Если я буду с вами, то должен знать всё. Весь план. Иначе всё может прогореть из-за простой осечки.
Рэт поднял палец и медленно покачал им.
— Знаешь, что такое принцип Крыла?
Какие-то обрывки закружились в голове, они точно проходили такое в институте на курсе истории, социального инжиниринга и, кажется, на психологии масс…
— На этом принципе строился последний заговор в истории Непростых, — не дожидаясь ответа, начал лекцию Нортон. — Он основывался на том, что все, от первых магистров до простых служек были в равной степени вовлечены в общее дело. Прогорит один — казнят всех. Это простое правило заставляло весь Орден держаться друг за друга и не тянуть в свою сторону.
Фэш начал понимать, куда они клонят. Холодок прошёлся по спине, и ему снова захотелось намочить горло. Маровы дети.
— Ты ещё не достаточно впутался, кузен, и мы не уверены, что ты не слетишь… Как придёт время, то между нами не останется ни одного секрета, а пока, чтобы избежать твоих нахмуренных бровок, стоит кое-что прояснить, — Рэт кинул на Нортона быстрый взгляд.
— Покажи ему. Пускай знает, что должен будет принести дяде.
Драгоций не смог подавить судорожного вздоха… Как такое может быть, он же сам всё видел. Видел, как она бросила его в море, и как волны безразлично приняли эту жертву, но тогда что это. Что это?
Фэш, совладав с собой, коснулся холодной поверхности Стального Зубка. Такого же, как он и запомнил. Такого же, что был у Василисы четыре года назад и которым они могли воспользоваться, но не стали. И тут он почувствовал этот внимательный, сканирующий взгляд Огнева. Его будто тоже проверяли, прощупывали, как он сейчас делал подобное с ключом.
Фэш взглянул на Рэта. Похоже этот идиот даже не догадывается, как его водят за нос с этим ключом… А Огнев ест с обеих рук и не давится.
— Это… и есть тот самый ЧерноКлюч, существование которого считается главной костью желтой прессы? — мужчина как можно небрежнее отложил Зубок. — Дядя запищит от восторга.
— Ты принесёшь ему. Принесешь тогда, когда он дойдет до нужной… кондиции, скажем так.
И в этой кондиции дядя, как и любой Драгоций, легко поддастся порыву уничтожить всё. Сделать плохо всему городу, каждому жителю и драной кошке, — Рэт усмехался, словно всё ещё считал себя самым умным за этим столом. — Это и будет его концом.
Фэш уже потянулся за ключом, как Нортон опередил его, убрав Зубок в карман пиджака. Что они ещё задумали? Если честно, Драгоцию всё больше хотелось их послать в болото к маре.