Василиса Огнева сделала первый шаг вниз, сама не замечая, как весь страх пропадает. Она знала, куда и зачем идёт.
Уже пройдя парочку обязательных формальностей, пожав руки, кому требуется и поулыбавшись в камеру, девушка добежала до короткой передышки перед официальной частью. Через полчаса отец возьмёт слово и объявит её своей наследницей. Огнева прикусила губу, стараясь не смазать помаду. Голова чуть кружилась, хотя к шампанскому девушка не притрагивалась, а живот, наоборот, сводило. Мама всё пыталась запихнуть в неё хоть одну тарталетку, но Василису мутило от одного запаха еды.
— Мне надо на воздух, — наконец, сказала она, вырвавшись из-под надзора. — Если тебе так хочется кого-то накормить, то займись Нортом. Без закуски брат рискует сменить положение на горизонтальное к концу вечера.
Лисса кинула на пасынка быстрый взгляд. С ним у ЧарДольской были самые прохладные отношения, хотя женщина порой и старалась как-то повлиять на младшего Огнева. Заканчивалось всё склоками, которые бывало доходили даже до Нортона.
— Думаю, для такого ему понадобится что-то посерьёзнее шампанского… А ты иди, побудь немного одна. Тебе это действительно не помешает.
Василиса умолчала, что одной она быть не планирует. Её взгляд тут же нашёл Драгоция, который всё разглядывал кусок стены аккурат за её головой. Ладони вспотели. Она не боится принять на себя бразды правления ЗолМехом, а значит, и встретить прошлое должна с прямой спиной. Ей, в конце концов, уже далеко не двадцать… да и ему тоже. Хватит бегать по кругу.
А Фэш почти не изменился. Всё такой же напряженный, словно в любой миг ждёт подвоха, гордый и притягивающий взгляды… Да, этого у него никто не отнимет. Василиса отметила, что рядом с ним стоит Рэт Драгоций, о котором кое-что рассказывал отец. Оба мужчины были чем-то неуловимо похожи, словно оправдывая общую фамилию. Но её был всё же статней, и выше, и ещё десятки слов на «более»… Огнева усмехнулась мыслям и ускорилась.
Как они с Драгоцием оказались на одном из балконов, девушка понимала смутно. Но отсюда открывался вид на город и весь людской гомон стихал: ему на смену приходил шум машин, далекая сигнализация, блеск плакатов и синий неон.
Фэш облокотился на парапет, тоже рассматривая что-то вдали. Василиса не таясь ощупывала взглядом его профиль, заново вспоминая все изгибы, линии и морщинки. А ведь когда-то она делала подобное пальцами и ощущения были куда как полнее.
— Я столько раз хотела написать тебе, — она не знала, как и с чего начать. В голове было столько мыслей, но вот какую достать первой… и как растянуть время на всё. — Но каждый раз, когда я открывала твой контакт, то пальцы будто коченели… Я просто смотрела на горящий экран, а потом гасила его и… так, пока мне все не надоело, и я не удалила номер к маре.
Драгоций развернулся к ней, и теперь настала очередь Василисы усиленно искать что-то за горизонтом.
— А сейчас ты просто взяла и подошла, — усмехнулся он.
— Да, всё оказалось так просто.
Ей представлялось, что если они встретятся вот так, без свидетелей и лишних глаз, то разразится буря. Внутри начнётся пожар, и они просто не смогут остановиться: будут болтать часами напролёт, рассказывая, что упустили из жизни друг друга, будут смеяться и повторять, какими же идиотами были… Но вот они стоят рядом, а между ними едва тлеющие угольки. Словно эти четыре года могли сделать их чужими… А ведь вместе им удалось побыть всего-то несколько месяцев, вдруг отчётливо осознала Огнева, не так уж это и много.
Но тут чужие руки едва коснулись её плеч, не то извиняясь, не то прося о чём-то. Василиса замерла, сбитая с толку, но потом расслабилась: если он спрашивал разрешение, то получил его. При следующем глубоком вдохе спина упёрлась в грудь Драгоция. Огнева бросила взгляд на замершего прямо за ней мужчину и зажмурилась. Его руки легли по обе стороны от неё, но так, чтобы избежать лишних касаний. Они были будто бы вместе, но всё равно разделённые чем-то. Молчание затягивалось.
— Стоящий вид.
— Жаль не видно море, — голос прошелестел у неё над ухом. — А так да… вполне неплохо.
Интересно, о чём он думает, смотря вдаль? Вспоминает, как им было хорошо вдвоём, или пережёвывает завтрашний день со всеми его проблемами, рутинной и привычной жизнью… Последнее особенно задело Василису. В этот миг она, наконец, осознала, что у Фэша Драгоция давно своя жизнь, где ему вполне неплохо и без неё.
— Ты красивая, в этот вечер особенно, — лучше бы он сказал, что скучал по ней. — А я редко, когда признаю такое вслух, поверь.
— Ну-ну, так тебе ещё долго оставаться холостяком, — а она бы ответила, что тоже. — Не сказать, что меня это огорчает.
Девушка спиной ловила каждый его вздох, и кожа на позвонках покрывалась мурашками. Вот бы заглянуть в его жизнь хоть одним глазком: с кем он общается, как вечером возвращается домой, кто всё это время греет ему постель… От последнего в груди стало пусто.
— Ты жалеешь? — спросила Василиса.
— Скорее грущу.
Жаль ей не видно его лица и глаз, а стоит обернуться, как эта тонкая грань между ними распадётся. И ей было так тепло сейчас, так спокойно… Нет, не будет она оборачиваться.
— Если бы мы не расстались тогда, то Астрагор бы постарался навредить тебе, — Фэш зачем-то говорил вещи, которые Огнева и так понимала, правда, не принимала сердцем, но всё же. — Он бы давил на меня через тебя, если бы только понял, как ты… — он замолчал, словно пропущенное слово иголкой кольнуло язык, но потом продолжил, — думаю, у него бы могло что-то выйти. И тогда через месяц, год, полтора всё кончилось бы так же, только всё то светлое, что между нами было, истоптали бы в грязи… Наверное, ты бы возненавидела меня в итоге.
Василиса не выдержала и развернулась. Теперь лицо Драгоция застыло в сантиметрах двадцати от её собственного, и пришлось задрать голову, чтобы смотреть мужчине в глаза. Они были почти черными в темноте.
— Мы уже не узнаем, что бы было тогда. Возможно, твой дядя действительно бы рассорил нас, возможно, нет, — и тут её прорвало. — Мы неплохо справились и без его помощи. Разрушили всё, пытаясь притвориться, словно этого и не было… Скажи, у тебя получилось? Получилось забыть, Фэшиар Драгоций?
Ей было обидно, горько и ужасно, просто невыносимо стыдно перед собой. Выворачивать душу перед мужчиной, которого не видела столько лет, не зная даже, есть у него кто, вспоминал ли он о тебе и почему ей совершенно не жаль за это.
Фэш убрал руки и встал сбоку от неё. Теперь они стали будто бы ещё дальше, и Огнева уже не знала, стоило ли вообще идти к нему… Побыстрее бы он уже ответил.
— Я убеждаю себя в этом каждый день, каждое утро, — усмехнулся Фэш, не смотря на девушку, — как тебе кажется, у меня получилось, раз приходится раз за разом говорить себе «теперь-то наверняка».
Он не просил этого, но Василиса поняла, что теперь её черёд отвечать.
— А я никогда и не пыталась забыть, — сказала она, надеясь, что слова унесёт ветер.
Драгоций кивнул, и его губы дрогнули в улыбке, первой простой улыбке за этот вечер. Он вдруг наклонился к ней, зависнув в сантиметрах десяти: глаза в глаза. Под ними шумел город, и отсветы его огней таяли на бледной коже. Василиса не знала, что будет дальше.
— Надеюсь, этот вечер сделает тебя счастливой, — усмехнулся Фэш с какой-то только ему понятной грустью. Словно уже заранее жалел её.
Василиса тоже надеялась на это, надеялась, что решение отца не только его, но ещё и её. Что это не Нортон разыграл её жизнь, а сама девушка распорядилась ею. Надеялась, что Драгоций сделает хоть что-то: либо окончательно добьет её, либо отпустит. Но только бы перестал так выматывать душу.