От черты города он отделялся старой, выщербленной стеной, густо увитой плющом. Странно, но здесь дождя не было. Более того – даже у стены было куда теплее, чем в Городе. Более того – небо над Заброшенным сектором было чистым, чуть подёрнутым лёгкими облаками, а не как в Городе – забранным снежной круговертью. Непонятно. Но сейчас не было времени ломать голову над очередной загадкой. Мы рванулись на штурм стены. Я первый забрался на кромку, протянул руку Сашке и мы спрыгнули в густую зелень.
Прямо от стены начинался лес. Или крайне запущенный сад.
Нас сразу окутала влажная жара, словно мы оказались в тропиках, хорошо ещё тетраткань начала холодить тело. Котёнок уверенно шёл на два шага впереди, мне оставалось лишь следовать за ним. Да я и не пытался играть из себя лидера – я бы тут заблудился в минуту, а Сашка явно знал дорогу.
Здание, вынырнувшее по левую руку, было густо увито плющом. Взгляд выхватил лишь старинные «под готику» колонны, узкие окна да облупившуюся краску на стенах.
Я тронул Котёнка за плечо.
- А что здесь?
- Бывший интернат. Старый. Его давно закрыли…
Мы пошли дальше, но у меня осталось смутное ощущение, что я здесь уже был. И этот интернат видел. Но только давным-давно, когда ещё он действовал.
Сад закончился ржавой кованой оградой. Некоторые её прутья отсутствовали или были отогнуты. А за оградой начинался жилой массив. Стандартно-привычные серые коробки домов с пустыми провалами окон смотрелись дико на фоне чистых тротуаров и абсолютного безлюдья. Особенно меня поразили аккуратные таблички с названиями улиц и переулков. Нам нужно на улицу со странным названием Звёздносветная.
Улица эта мало чем отличалась от других улиц и переулков Заброшенного сектора, разве что в отличие от других она заканчивалась тупиком – похоже, когда-то здесь обрушилась часть здания, но очень давно. Сейчас битый кирпич и почти чёрные от времени деревянные балки расталкивали могучие дубы. Я невольно поднял взгляд, вглядываясь в густые кроны. Ещё выше. Небо было светлым, словно в летний вечер, но звезда кольнула глаза острым лучиком. Одна, вторая, третья…
- Нам сюда, - потянул меня за рукав Котёнок.
Подъезд был прохладным и тёмным. Ступени широкие, как в домах ещё довоенной постройки, деревянные. Но вместо дверей были чёрные прямоугольники без замков и ручек. Холодные. Мы остановились в недоумении.
- Адрес точно тот? – спросил я.
- Смотри сам, - Котёнок протянул мне свой видеофон. – Звёздносветная, дом 8 квартира 17. Дом четырёхэтажный, на каждом этаже по четыре квартиры, это второй подъезд.
- Что ж…
Я шагнул вперёд и толкнул первую «дверь» налево. Рука прошла сквозь черноту без сопротивления, хотя минутой ранее мы ощупывали и её тоже, и чувствовали холод и твёрдость материала, а потом вдруг осыпалась чёрной пылью.
За исчезнувшей дверью был обычный коридор, обшитый светлыми досками. Я двинулся вперёд, Котёнок дышал мне в затылок.
Коридор привёл нас в пустую комнату с тремя топчанами, накрытыми тряпьём. Из окна лился вечерний свет. На топчанах мирно и спокойно спали наши друзья.
- Прочитай ещё раз, - попросила Алиса.
Я развернул листок.
- Уважаемый Андрей Викторович, Вы и Ваши друзья крайне разочаровали меня. Я, признаться, ожидал большей активности с Вашей стороны. Поэтому я взял на себя труд, немного вмешаться в Игру и спасти Ваших друзей от подручных Князя Ночи. Довожу также до Вашего сведения, что именно он ответственен за всё, происходящее в Городе. Полагаю, Вы знаете, где его искать.
Удачи, я надеюсь на Вас.
- Не вижу смысла, - произнёс Лён. – Зачем ему нас спасать?
- Не знаю, ребята. Правда, не знаю.
Я развёл руками. О Евсее я не знал практически ничего, так что предполагать можно было долго. Вот только где-то на задворках сознания тлела мысль, что это неспроста…
- Давайте выбираться отсюда, - Алиса подошла к окну. – Уже темнеет.
И действительно, сиреневые сумерки уже сгущались в углах комнаты, а на ещё светлом небе проклёвывались звёзды.
- Пошли, - сказал Лён.
Мы заблудились. Вроде и вёл нас Котёнок той же дорогой, и было ещё достаточно светло, но мы заплутали. Пустые улицы сменялись узкими, словно ущелья, переулками, параллелепипеды многоэтажек перемежались со строениями совсем даже неземного вида – спиралями из плоских, похожих на металл, лент, пирамид из разноцветных и разновеликих шаров, состоящие из многих наплывов всех оттенков синего и фиолетового.
Заброшенный сектор кружил нас, как опытный лешак-профессионал. Солнце давно село, становилось зябко. Крупные звёзды перемигивались в небе.
Мы медленно шли по улице. Асфальт незаметно уступил своё место протоптанному просёлку, слева и справа дорогу ограничивали высокие густые – не пролезешь, кусты. Дома отступили куда-то в стороны или в невообразимые дали пространства, за грань восприятия.
Взошла полная луна, заливая всё вокруг ртутной тяжестью серебряного света. Звёзды поблекли, небо сделалось тёмно-зелёным.
Потом я не раз вспоминал эту дорогу (Дорогу?). В ней не было опасности, не было страха. Было лишь снисходительное спокойствие – ладно уж, идите, раз пришли.
- Смотрите!
Алиса остановилась, вытянула руку, указывая на что-то в темноте. И мы увидели, как в чернильном мраке вспыхивают зеленоватые огоньки, выстраиваясь в цепочку, указывая путь. Каким-то шестым чувством я понял – осталось уже недолго. Мы не сговариваясь, поспешили вперёд. Дорога свернула направо, на траву и листья лёг слабый отсвет, но не тяжёло-серебряный, лунный, а желтоватый, домашний такой, словно от лампы с матерчатым абажуром. Ещё несколько шагов – и вот уже жёлтое, с Т-образным переплётом окно светит впереди. И чёткое ощущение – нас ждут.
Скрипнула дверь, бросая жёлтое сияние на крыльцо, дорожку и траву. Высокий старик в белой рубахе и полотняных штанах появился в дверном проёме, сделал приглашающий жест.
- Не робейте, Хранители. Здесь вам не причинят зла…
Старик был похож одновременно на Гэндальфа из «Властелина Колец» и интеллигентного дедушку Павла в исполнении Владимира Носика. С одной стороны скрытая сила, с другой – немного чопорные манеры, словно из неспешных 50-х годов.
И имя у него было соответствующее – Владислав Всеволодович.
Внешне он был похож на постаревшего и заматеревшего богатыря из русских былин – такой себе отошедший от дел Илья Муромец.
Пока мы осматривались, он ловко накрыл на стол – чашки, блюдца с вареньем и нарезанным батоном, жестом пригласил всех присаживаться.
Лишь после первых глотков ароматного и очень вкусного чая я почувствовал, себя спокойнее. Всё это время я был «на взводе», ожидая чего угодно и откуда угодно. Это удивило меня. Здесь, в реальности Города я не вёл себя так жёстко и рационально. Покровительственно. Откуда вообще это пришло?
Но самокопанию помешал возглас Димки:
- Ух ты, какой корабль!
Корабль действительно был красив. Он стоял на столике, и его серебристые паруса трепетали от малейшего дуновения ветерка из приоткрытого окна.
Строго говоря, это была модель несуществующего корабля, гибрида. Парусник, скрещённый со звездолётом. Веретенообразный корпус зализанных очертаний и стройные мачты соседствовали с общей «морской» компоновкой корабля, высокой кормой и бушпритом. На металлической пластине, прикреплённой к подставке, было выгравировано название «Звёздный свет» и, буквами поменьше – «Тем, кто стремится к мечте и помнит о доме».
- Это же первый нереактивный корабль! – восхищённо произнёс Димка. – Тот самый…
Я вопросительно взглянул на него, и Димка объяснил:
- Этот первый корабль, снабжённый не фотонными двигателями, а гравитационными парусами. Ему никакое топливо не нужно.
- Точнее, движущую силу ему даёт сам космос, - произнёс Владислав Всеволодович.