Когда они предъявили Зосару ее чернобородому жениху, хан приказал воздать им почести и наградить их. После пиршества, которое длилось несколько дней, он отправил их обратно в Туран с золотыми дарами.
Отъехав на порядочное расстояние от лагеря хана Куджалы, Джума заметил:
— Хорошая была девушка. Не понимаю, почему ты не оставил ее себе. И ты ей нравился.
Конан ухмыльнулся.
— Верно, нравился. Но я еще не собираюсь бросить походную жизнь и осесть на месте. А Зосара будет гораздо счастливее среди драгоценных камней и мягких подушек Куджалы, чем разъезжая со мной по степям. В степи палит солнце, свирепствуют морозы, могут напасть волки — да и люди, что гораздо хуже. — Он хмыкнул. — Кроме того, хотя Великий Хан этого еще не знает, у него скоро появится наследник.
— А ты откуда знаешь?
— Зосара сказала мне перед расставанием.
Джума усмехнулся и пробормотал что-то на своем родном языке.
— Никогда впредь не стану недооценивать киммерийцев!