— Это хорошее место, чтобы разместить лучников, — заметил Сандро.
— Во время свадьбы? — спросил Скай.
— Именно тогда ди Кимичи ожидают нападения. — ответил Сандро. — У них будут лучники здесь наверху, по всему балкону, попомни мои слова.
Камилло перестал мерить шагами пол.
— Хочешь, пойдем прямо на вершину собора? — предложил Сандро.
— А ты можешь забраться выше? — удивился Скай.
Сандро повел своего друга вокруг основания собора. Они. наполовину обошли его и вошли в другую дверь. Снова начались ступеньки, и Скай понял, что они находились в самом куполе, поднимаясь по сотням ступеней — их было так много, что он потерял счет, — пока не оказались внутри белого каменного фонаря на вершине купола.
Мальчики сидели, крепко держась за деревянные перила, свесив ноги на другую сторону. Скай пожалел, что не взял с собой воды. Поднимаясь, он вспотел, и его ряса прилипла к телу. Но подул желанный бриз, а вид с вершины собора стоил того, чтобы проделать такой путь.
Под ними расстилался целый город. Он видел Пьяцца Дукале, реку, новый дворец Нуччи на другом берегу, и полоски зелени, которые были их садами. Он даже видел аллею сосен, где они с Сандро были чуть больше недели назад. А еще дальше — городскую стену и за ней — цветочные луга, окружающие город; они перемежались с зелеными полями, усеянными белыми шариками, которые были овцами.
Завтра, если их планы сработают, Джорджия где-то там приземлится на Мерле. Скаю было любопытно, сможет ли он когда-нибудь увидеть летающую лошадь.
У Воина Радуги было два дома в Англии: особняк в Глостершире, где он почти не бывал, однако считал этот особняк важной частью своего имиджа, а также квартира на Хайгэйт. Приезжая на гастроли в Объединенное Королевство, он всегда проводил немного времени на севере Лондона, и именно там он решил остановиться на несколько дней вскоре после своего дня рождения. Под влиянием минуты он попросил Лоретту сопровождать его и теперь больше нервничал оттого, что придется рассказать ей о Скае, чем из-за перспективы встретиться со своим сыном наедине.
Будет необычно, приехать в страну, откуда он родом, просто так, без всякого ангажемента. Конечно, он мог бы посетить свою мать. Она согласилась на его упорные просьбы оставить жилище, где он родился, и провела несколько лет в приличном доме, который он ей купил в Эшере, но потом ей понадобилось переехать в дом с соседями.
В Англии также жили его братья и сестра, и он вовсе не горел желанием, чтобы они узнали о его приезде в Лондон. Воин снабжал их на протяжении многих лет деньгами, но никто из них ничего не добился в жизни. Один из его братьев занимался продажей пластинок, карьера его не задалась, второй был безработным и всегда чего-то просил. Его сестра была злой, ожесточенной жизнью женщиной, которая завидовала его успеху и выражала недовольство всем: своей работой медсестры, своим мужем и домом, который брат купил ей в Клапаме.
Она смеялась над ним из-за статей в «Хэллоу!», из-за того, что он много раз был женат и регулярно вьпускал альбомы. Но она покупала эти журналы, принимала приглашения на свадьбы брата и хвасталась перед подругами, когда его альбомы пользовались спросом.
Иногда Воин думал, что из всех, кого он когда-либо встречал, только Розалинд, которая решила сама воспитать ребенка, никогда не просила у него денег. Правда он послал ей много денег в первый раз. Но ни она, ни ее сын никогда не рассчитывали что-то от него получить, и это его интриговало. Он взял свою банковскую книжку, чтобы сразу же заказать билеты на самолет.
— Модно мне у вас кое-что спросить? — обратился к брату Сульену Скай, когда они сидели одни.
— Конечно.
— Когда я впервые был здесь, мне сказали, что герцог Никколо ди Кимичи опасен и ненавидит всех Стравагантов.
— Это по-прежнему так.
— Но сейчас он, кажется, большой враг Нуччи. Означает ли это, что мы с Нуччи на одной стороне?
— Если Нуччи что-то про нас узнают, они, возможно, захотят, чтобы мы помогли им в их войне с кланом ди Кимичи, — сказал Сульен. — Но Страваганты не должны участвовать в таких междоусобицах. Мы выступаем всего лишь против Никколо, так как предполагаем, что он желает править всей Талией. Нуччи давно перестали думать о власти над Джилией, не говоря уже о Тускии или всей Талии. Они только хотят, чтобы все ди Кимичи были мертвы — из-за убийства Давиде.
— Я вижу, будет плохо, если Никколо станет управлять всей Талией, потому что он злой человек, — нахмурясь, заключил Скай. — Но будет ли плохо, если Талия объединится под чьим-то руководством? Я хочу сказать, что в моем мире Италия — это одна страна, а не множество маленьких герцогств.
— Я знаю, что ты наверняка считаешь, будто мы вмешиваемся в политику, — произнес Сульен, — Но это не так. Мы защищаем ворота в твой мир, чтобы ди Кимичи не смогли их использовать для каких-то своих целей.
— Каких именно целей? — спросил Скай.
— Если Никколо откроет секрет путешествий во времени и пространстве, он не будет уважать правила, которые мы разработали, — объяснил Сульен. — Он начнет брать здесь дешевое золото и покупать на него оружие и снадобья, которые в Талии еще не изобрели.
Скай ясно представил себе это. Ди Кимичи и со шпагами и кинжалами представляли большую опасность, а мысль об арсенале химического оружия в их руках привела его в ужас.
— Я ничего не могу сделать, пока Страваганты не примут решения,— сказал Скай Элис по телефону на следующий день.
— Но вы все равно отправляетесь сегодня ночью — ты, Николас и Джорджия.
— Да, все улажено.
— Тогда я пойду к Джорджии. Побуду у нее, пока она стравагирует.
— Значит, ты все-таки веришь нам? — сказал Скай.
— Не знаю. Но хочу верить. Мне не хочется думать, что вы способны лгать мне. Просто подобное кажется мне слишком невероятным.
Поговорить со Скаем, Элис сразу же позвонила Джорджии и отправилась к ней домой.
Мора О`Греди привыкла заставать Элис у себя дома, когда приходила с работы, а если она и думала, что отношения между девочками были слегка натянутыми, то объясняла это трудностями подросткового возраста. Конечно, она не возражала, что-бы Элис осталась на ночь. Она предпочитала, чтобы Джорджия проводила больше времени со своей лучшей подругой: ее беспокоили частые встречи дочери с Николасом.
Поужинав взяться в кафе китайским блюдом, — это больше устраивало Джорджию, потому что кулинар из Моры был ужасный, — девочки рано отправились спать. Они сказали Море, что хотят посмотреть видео в комнате Джорджии.
— И все-таки как именно это происходит? — допытывалась Элис. — Ты просто держишь в руке талисман и говорить: «Абра-кадабра»?
—Нет, — сказала Джорджия; которой не очень хотелось вдаваться в подробности. — Нужно уснуть с талисманом в руке, думая о том, в каком именно месте ты окажешься в Талии.
— А как это будет выглядеть, когда ты попадешь туда?
— Думаю, точно так же. Мое тело останется здесь. В Талии у меня другое тело — без тени.
— Элис покачала головой.
— Так ты не сможешь доказать, что была где-то?
— Я все расскажу, когда вернусь, пообещала Джорджия.— А ты можешь сразу же позвонить Скаю и все с ним проверить. Тогда ты убедишься, что мы это не придумали.
Но Джорджия в душе жалела, то Элис осталась ночевать. Ей будет трудно уснуть, когда за ней наблюдает лучшая подруга.
На следующий день Чезаре, как обычно, был в конюшнях, но все время поглядывал вверх, на сеновал. Он тихо напевал себе под нос, наливая из ведра воду в корыта для лошадей и убирая грязную солому. Аркангело, крупный гнедой жеребец, беспокоился, изгибая свою длинную шею и фыркая в ухо Чезаре.
— Я знаю, мой мальчик, — сказал тот, улыбаясь. — Она возвращается.