— Да.
— Как это произошло?
Он вздохнул и стал рассказывать. По ходу его рассказа я вздрагивала, потому что меня пугала потеря контроля, ставшая причиной расторжения сделки. Я очень рада, что сделке пришёл конец, но меня сильно взволновала потеря контроля, о которой Дима подробно рассказывать не стал, поэтому, дослушав его, я спросила:
— Когда ты потерял контроль и стал вредить имуществу своего отца?
Наступило молчание, которое прервала я.
— Дима!
— После того, как вы с Калебом и Андреем скрылись из виду, — тяжело ответил он, и я закрыла лицо руками.
Боже, неужели видения Калеба — это правда!
— Дима, вокруг тебя был огонь?
— Что?
— Я не могу это объяснить, но скажи, был ли сильный огонь, когда ты потерял контроль над собой?
Дима съехал с дороги и остановил машину, после чего попросил меня из неё выйти, и когда мы встали друг напротив друга, он серьёзно произнёс:
— С чего ты вдруг спросила про огонь?
— Я подслушала разговор Андрея и Калеба, в котором Калеб сказал, что у него душа не на месте из-за тебя. У него возникали видения, в которых был сильный огонь.
Дима отвернул голову и очень тяжело вздохнул.
— Скажи мне правду! — взволнованно потребовала я, взяв его за голову.
— Лида…
— Скажи!
— Потеряв контроль, я несколько часов не мог справиться с пламенем, исходившим от меня. Где бы я ни был, всё вокруг горело вместе со мной…
— Продолжай!
— Поэтому я окружил себя водой… Ледяной. Мне казалось, что я сгорю, но потом всё закончилось — пламя отпустило меня… — я крепко его обняла, испытывая сильную душевную боль.
— Пожалуйста, не плачь, — с жалостью произнёс он, уткнувшись в мою голову.
— Я боюсь за тебя…
— Родная моя…
— Нет, скажи мне, что этого больше не повторится!
— Этого не повторится! — твёрдо произнёс Дима, и я подняла на него голову. — Лида, я знал, что потеряю контроль, знал, что чувство ненависти «откроет замки», под которыми я держу разрушительные силы.
— Как это… знал? — в ужасе спросила я.
— Меня задели за живое, я жаждал мести, — тяжело ответил он, вытирая мои слёзы.
— Объясни, — попросила его я.
— Я хотел быть с тобой, а мне этого не позволяли… — Дима тяжело вздохнул. — Я заранее поставил перед собой цель, что буду мстить, не убивая. Если бы я её не поставил, то убил бы отца, Пашу… Всех, кого ненавижу! А этого делать было нельзя…
— Дима-Дима, зачем ты выпустил эти силы? — перебила его я, дёргая за ворот куртки.
— Потому что силы настолько велики, что я с лёгкостью мог пересечь любую границу, и меня никто не мог остановить…
— Боже, Дима, ты говоришь об этом так, словно это хорошо!
— А хорошо за меня решать, как мне жить?
Я отвернулась от него и закрыла глаза.
— А как ты… стал прежним?
— Благодаря Мише, — с болью ответил он.
— Как он тебя остановил?
— Лида…
— Как?
— Чёрт!..
— Дима, я никуда не поеду, пока ты мне всё не расскажешь! — обернувшись, сказала ему, а затем отошла в сторону и скрестила на животе руки.
— Я… чуть его… не убил, — крайне тяжело произнёс Дмитрий, и я застыла на месте.
Страх внутри меня стал набирать обороты, перед глазами летели мурашки, в голове был полный хаос. Дима быстро подошёл ко мне и взял за голову.
— Лида…
— Я боюсь…
— Я ничего тебе…
— Я боюсь не тебя, а за тебя! Меня до жути пугают твои силы! Они могут убить не только любого демона, но и тебя!
Дима стал вытирать мои слёзы, а потом крепко обнял и произнёс:
— Лида, я больше не выпущу эти силы.
— Пообещай!
— Я обещаю контролировать свои силы с условием, что меня не будут задевать за живое! — твёрдо сказал он.
— За живое — это я?
— И друзья, — ответил мне Дима.
— Сколько времени ты пользовался этими силами?
— Три дня.
Я тяжело вздохнула и подняла на него голову.
— Как… выжил Миша?
На несколько секунд Дима запрокинул голову, а затем посмотрел на меня и стал рассказывать, как всё было. Слушая его, испытывала самые разные чувства, но сильнее всего были страх и жалость. Первым делом, когда увижусь с Михаилом наедине, крепко его обниму и поблагодарю за то, что он есть в моей жизни!
Миша — самый близкий друг Димы, или как он его называет — брат. У Димы все друзья очень хорошие, и каждый из них стал и моим другом, но моё сердце больше всех любит Михаила. Это не объяснить словами, но у меня к нему действительно сестринская любовь. Он может быть требовательным тренером, хорошим другом, но я всегда чувствую его братскую любовь. Он для меня Брат с большой буквы!
На меня кричали Калеб, Андрей, да кто только не кричал, но, когда это делал Михаил, я, чувствуя его гнев, не могла ему возразить и убегала в слезах. Он может поддержать, осудить, заступиться, а также сделать что-то, что может не устроить остальных — в этом мы с ним похожи, но Миша старается этого не показывать, дабы не вызывать всеобщего недовольства.
Отвадить от меня Гейба и не сказать ничего Диме? Легко. Вызвать любого демона, например, Ника, ударив его током? Раз плюнуть. Как это было с Ником, Миша запросто может над кем-то подшутить. Например, из Ника он сделал Николину — в тот вечер я смеялась только так.
Я очень люблю Михаила и при личной встрече непременно ему об этом скажу, а также предложу сделать что-нибудь такое, от чего все рты пооткрывают. Уверена, он примет моё предложение, и мы, кареглазая банда, всех удивим.
— Цени Михаила и больше никогда с ним так не поступай! Я тебя побью, если ты ему больно сделаешь! — серьёзно сказала Дмитрию, когда он закончил свой рассказ.
— Понял! — также серьёзно ответил он, и я крепко его обняла.
— Ты меня сильно испугал потерей контроля! Откуда в тебе вообще такие силы?
— Честное слово, не знаю, — прошептал он, уткнувшись в мою голову.
Около минуты мы молча стояли в обнимку, а потом я взяла его за голову и спросила:
— Почему ты меня отпустил? Почему не позволил остаться с тобой в Москве-Д? Или ты знал, что сможешь вернуться в человеческий мир? Но почему ты тогда мне об этом не сказал?
— Я не знал, что смогу вернуться сюда, — тяжело ответил мне Дима. — Я бы не отпустил тебя, если бы ты смогла жить в том мире.
— Что это значит? — в недоумении спросила у Дмитрия.
— Ты не стала бы демоницей, потому что твой организм отвергает демоническую кровь.
— Подожди… что?
Дима тяжело вздохнул, после чего стряхнул с моей шапки снежинки и предложил сесть в машину. Когда мы в неё сели, он включил обогреватель и начал рассказывать, почему ему пришлось со мной расстаться.
— Дима, ты должен был мне всё сразу рассказать! — выслушав его, возмущённо произнесла я, чувствуя, что начинаю злиться.
— И что бы ты сделала?
— Что угодно, но только не расставаться…
— Ты понимаешь, что ничего нельзя было сделать, чтобы ты осталась в Москве-Д? Если бы я тебе сказал, ты бы перешла сама границу?
— Нет!
— То есть ты бы лучше умерла на моих руках?
Я сглотнула.
— И потом, даже если бы я тебе всё рассказал и насильно вывел из города, кого бы ты во всём винила?
— Себя.
— С какой стати, Лида?
— С той что у меня чёртов организм, из-за которого я чуть не потеряла тебя!
Дима взял меня за руку, и мы оказались на задних сидениях. Прислонившись к моему лбу, он серьёзно произнёс:
— Твоей вины нет!
— Есть…
— Нет! — перебил меня он. — Вот скажи, я виноват, что родился полукровкой?
— Нет!
— Вот и ты не виновата, что у тебя так устроен организм! Но я тебя знаю, и ты, несмотря на мои слова, будешь себя винить.
— Дима, ты заставил меня ненавидеть тебя за то, что сделал в прошлую среду!
— Но она не была сильнее твоей любви, не так ли? — спросил он, целуя моё лицо.
— Дима…
— Лида!
— Не было ненависти, была сильная злость, были боль и страдания, а ненависть была только на словах и в мыслях, но не в душе и в сердце, — призналась ему я.