— А секретная база?
— Она останется под нашим крылом. Полностью покинуть Москву-Д не получится, я чувствую свою ответственность за неё.
— Дим… — я тяжело вздохнула и провела рукой по волосам.
Он посмотрел на меня и произнёс:
— Я тебя слушаю.
— Я…
— Лида, говори, не бойся, — взяв меня за голову, сказал Дмитрий.
— Я хочу, чтобы свободу дали ещё и Зейну! — набравшись смелости, твёрдо заявила Диме. — Пусть вы не считаете друг друга друзьями, но он — мой друг! Я уверена, что знаю его, как никто другой, и Зейн не наглый, он не предатель…
— Лида…
— Он верный, отзывчивый…
— Лида…
— Он не спал с Эйприл…
— Успокойся! — резко перебил меня Дима, слегка сжав запястье на правой руке. — Хорошо, я буду требовать, чтобы и ему дали свободу, но ты должна понимать, что это за один день сделать не получится…
— Я понимаю, — перебила Диму, смотря ему в глаза. — Я хочу, чтобы и Зейн…
— Хо-ро-шо! Услышала?
Я закрыла глаза и кивнула ему.
— Ты так завелась, словно я считаю его врагом…
— Нет, но я знаю…
— Почему ты думаешь, что я негативно к нему отношусь? — отойдя в сторону, перебил меня Дима. — Из-за столкновений на вечере и на поле? Да, не отрицаю, мне очень хотелось ему тогда на поле врезать, но это было не просто так…
— Дим…
— Или ты так не думаешь? — перебил меня он, и я опустила голову вниз. — Что бы чувствовала ты, состоя со мной в отношениях, если бы я поцеловался с другой девушкой, и она бы оставила на моей шее засос?
— Дим…
— Нет, давай разберёмся и поставим точку, — перебил меня он, и я отвернулась к окну. — Уверен, ты бы закатила мне скандал…
— Твой поход в клуб…
— Не переворачивай всё вверх дном! — перебил меня Дима. — Во время вашего поцелуя мы с тобой были вместе. Так вот, если быть честным, вы оба меня задели, но я же не сказал тебе: «Лида, выбирай — либо я, либо Зейн! Ни на какую дружбу между вами я не соглашусь!», — он развернул меня к себе и посмотрел прямо в глаза. — Был период, когда я думал, что мы с ним друзья, хотя оба этого не признаем. А
тот период был после того, как их дружбе с Мишей пришёл конец, хотя мы и в детстве с ним неплохо общались, но это уже другая история, — Дмитрий вздохнул. — Я никогда не ревновал его к Мише, я был рад их дружбе, а что касается Эйприл… В последнее время я стал сомневаться, что Зейн с ней спал, и ты не поверишь, почему…
— Поверю, — перебила я Диму. — Скажи мне.
— Из-за тебя.
— Из-за меня? — переспросила я.
— Его отношение к тебе… — Дима провёл рукой по волосам и посмотрел в окно. — Зейн ни за что от тебя не откажется, и вот эта его черта… — он вздохнул. — Эта черта вызывает у меня сомнения по поводу предательства. Хотя в том, что он стал бороться за мою девушку, лично для меня ничего хорошего нет, но я посмотрел на всё с другой стороны. Видишь ли, Зейн не повёл себя как трусливый Гейб, пытавшийся привлечь тебя дорогими подарками, он поступил иначе и смог завоевать место в твоём сердце. Обычно как бывает? — спросил Дмитрий и сам же ответил: — Один остаётся, другой уходит. Мы остались оба.
— Зейн согласился на дружбу…
— Далеко не каждый на неё бы согласился, — перебил меня Дима, посмотрев прямо в глаза. — «Несмотря ни на что буду в твоей жизни!», — вот эту черту я в нём и увидел, — Дмитрий взял меня за руку. — Я не относился и не отношусь к нему плохо, Лида, просто бывали моменты, когда мы оба хотели как следует друг другу врезать, но, скажу за себя, негативно я к нему не отношусь.
Я опустила голову вниз, но Дима тут же её поднял.
— Извини…
— Лида, я не отношусь к нему плохо, ты это поняла? — перебил меня он.
— Да.
— Отлично, тогда мы закрываем эту тему? — спросил Дима, и я ему кивнула. — За свободу Эванзов я тоже буду бороться.
— И Дилана?
— Да, они братья, и друг друга не оставят, — ответил мне он, и я крепко его обняла.
— Дим, но как же ты будешь добиваться свободы стольких…
— Кажется, я знаю, кто мне в этом поможет, — перебил меня он.
— Кто? — подняв на него голову, спросила я.
— Тот, кто всех терроризировал.
— Пп…
— Да, он самый, но давай пока не будем об этом.
О чёрт! Если Дима хочет как-то повлиять на своего отца при помощи Паши, то… Твою мать! Мне нельзя отдавать секретный пакет Михаилу, потомучто если ребята узнают, что сделал Паша, то, не задумываясь, убьют его, и тогда никто не получит свободу. ААААААА…
— Что такое? — смотря на меня, взволнованно спросил Дима.
— Ничего…
— Ты побледнела…
— Разговор тяжёлый, — перебила его я, после чего села на диван, взяла из вазочки мандарин и стала его чистить. — Давай и правда пока не будем об этом говорить.
Дима сел со мной рядом, и я, посмотрев на него, спросила:
— И когда тебя вызовут в военкомат?
— Призыв будет весной, — ответил мне он.
— Мишу ведь тоже отпустили, значит, и он в армию пойдёт?
— Да, — ответил мне Дима.
— А Калебу нужно?
— Да.
— Вы все что ли в армию уйдёте?
— Как получится, а увиливать от неё, когда мы годны, не по-мужски. Тебе же нужно окончить университет, а насчёт спортивной деятельности решим, когда сдашь сессию, пока что ходи на физкультуру, — сказал мне Дима, и я, вздохнув, поднесла к его рту дольку мандарина.
Когда он её съел, я дала ему половину мандарина и произнесла:
— Как представлю, что скоро сессия, у меня сразу настроение падает.
— Всё будет хорошо, я тебе помогу, — сказал Дима, и я, улыбнувшись, обняла его.
Он взял из вазочки кисточку винограда, а затем оторвал одну виноградинку и поднёс к моему рту.
— Витамины тоже помогут, — произнёс Дима, и я с улыбкой её съела.
Виноград оказался сладким, поэтому я съела всю кисточку, а потом ещё половинку мандарина и несколько клубничек.
— Кстати, Дима, когда и где ты меня видел в малиновом? — вытирая салфеткой руки, вдруг вспомнила о нашем разговоре у окна в спальне.
— В день выпускного в девятом классе на тебе было малиновое платье, — ответил мне Дима, и я вздёрнула брови.
— Даа… Но я вроде как не показывала тебе фотографии с выпускного.
— Нет, я увидел тебя в воспоминаниях Альберта.
— Что? — ошарашено спросила я, а затем быстро встала с дивана и отошла к окну.
Дима тоже встал и подошёл ко мне.
— Я хотел узнать причину, по которой ты его ударила…
— И что ты с ним сделал? — перебила его я.
— Неважно…
— Дима, ты что… кастрировал его?
— Не медицинским методом, — ответил мне он, и я закрыла лицо руками, но Дима тут же их убрал и посмотрел мне в глаза.
— Я поступил так, как посчитал нужным, и не жалею об этом!
Тяжело вздохнув, посмотрела в окно и произнесла:
— Я не собиралась тебя осуждать.
— Это платье ещё у тебя есть? — сменил тему разговора Дима.
— Нет, оно стало маленьким, и мама кому-то его отдала.
— Маленьким? — удивлённо переспросил Дмитрий.
— Да.
— В каком месте?
Я покраснела от его вопроса и опустила голову вниз. Секунд десять пыталась найти ответ, а потом положила руку на грудь Димы и погладила её.
— Понял, — молвил он, после чего обнял за талию и приник губами к уху. — Да, в груди точно мало, — прошептал Дима, и я залилась краской.
— Твоя прямолинейность…
— Не скажи, я стараюсь быть менее прямолинейным, — перебил меня он.
Я вздохнула, после чего посмотрела в окно и произнесла:
— Почему ты спросил про платье?
— Тебя хотел в нём увидеть.
— Сейчас? — подняв на него голову, спросила я.
— Да.
Некоторое время мы молча смотрели друг другу в глаза, а потом я облизнула губы и произнесла:
— У меня есть красивый сарафан, но он не малинового цвета. Если хочешь…
— Хочу, — перебил меня Дима, и я слегка улыбнулась.
— Серый сарафан с цветами висит в моём шкафу.
— Серый с цветами? — уточнил он, и я ему кивнула.
Дима отпустил меня, а уже через пару секунд в его руках появился мой сарафан.