— Я знаю, как тебе тяжело и больно, Лида. Мне тоже тяжело, я уже не знаю, что делать, — с болью в голосе произнёс Калеб.
Когда он меня отпустил, я посмотрела на него и произнесла:
— Если бы я могла повернуть время назад, я бы пожала ему руку и ни за что бы не стала бы обижаться на скромную девочку.
Калеб немного улыбнулся.
— Нет, ты правильно всё сделала, именно этим ты его и привлекла, так что его тянуло специально называть тебя скромной девочкой, а потом и Каштанкой. Так он привлекал твоё внимание к нему, хоть и понимал, что тебе это не нравится, — сказал Калеб.
Я тяжело вздохнула, смотря на светло-жёлтый ковёр. Теперь я не услышу больше ни скромной девочки, ни Каштанки, ничего…
— Калеб, как ты теперь один будешь платить за эту квартиру? Тебя уволили, выручка от концертов ещё маленькая, на неё не проживёшь, — сказала я грустным тоном.
— Ребята предлагают переехать к ним, но деньги за эту квартиру отданы уже до конца ноября, мы с Димой за два месяца вперёд отдали, так что до конца ноября я не планирую переезжать. Работу новую буду искать, желания вообще никакого нет. Если бы не София и группа, я бы поехал искать друга хоть на край земли, но я не могу их оставить. Одна мысль, что я больше не увижу лучшего друга, да что там — брата, меня убивает. Что у него за проблемы, которые мы не можем решить вместе? Где он? Что с ним? Меня мучают эти вопросы; я зол, что он не поделился со мной ничем, что его беспокоило, в то время как я делился с ним всем, и он мне помогал. В октябре ко мне должна была приехать сестра, но я отложил её приезд на неопределённый срок, мне не до этого. Я ищу друга, который не хочет, чтобы его нашли — тяжело произнёс Калеб.
Я смотрела на него с состраданием и вытирала слёзы.
— Калеб, мне жаль, очень-очень…
— Я знаю, Лида, — перебил он меня.
— Сейчас тебе нужно как никогда быть сильным, группу обязательно надо сохранить и у тебя есть София, не покидай и не отдаляйся от неё, она этого не переживёт. Я обещаю, что тоже буду искать Диму, мы не можем всё это делать, нам нужно распределить обязанности, в конце концов — если куда-то и ехать, то нужно иметь хоть какую-то зацепку, а сейчас у нас нет их, но я тоже буду стараться что-то узнать, а ты должен сейчас подумать о себе, — серьёзно произнесла я, посмотрев на него.
Что-то в нём было такое, чем он был похож на Диму. Нет, не стрижкой и не какой-то манерой в характере, а… Вроде как лицом, с одной стороны — разные, с другой — что-то есть в чертах лица, но я не могу понять, что. Может форма? Не знаю.
— Ты права, но и одна ты искать не будешь, — сказал Калеб.
— Само собой, помимо вас, ребят, у кого есть группа, ещё есть хорошие друзья, у кого её нет. Ваня, Антон, Артём. Так что если куда-то ехать, скажем на несколько дней даже, то только с ними, — уверенно ответила ему, а сама понимала, что ни с кем не поеду, потому что ничего вместе мы не узнаем и ничего не найдём, это только моё дело. Я должна продумывать всё до мелочей.
— Когда как, может и мы поедем, если время будет, но нам бы хоть знать в каком направлении ехать, — грустно произнёс Калеб. — Он тебе ничего о себе не рассказывал?
Я покачала отрицательно головой. В комнату заглянула София.
— Ребят, пошлите пить чай, — произнесла она.
— Идём, — ответил ей Калеб.
— Вы идите, я подойду через минутку, — сказала я, вставая с кровати и складывая кофту.
Они направились на кухню, а я, убрав кофту в шкаф, подошла к столу. Сколько много музыкальных дисков разных времён и народов было у него на полке.
The Beatles, Elvis Presley, Modern Talking, Michael Jackson, Metallica, ДДТ, Аквариум, Сплин и многие другие, у меня глаза разбегались от такого количества разных дисков. Музыка — это его стихия.
Разные учебные тетради, коллекционные машины, папки, в которых были мероприятия, организованные им, а также много распечаток на английском языке, предназначенные для курсов. Своего подарка, который я ему дарила, не увидела. Это вселило надежду на то, что он взял его с собой, а значит действительно его не станут убивать.
Обратила внимание на полку с книгами и учебниками. В глаза бросилась моя книга о Шерлоке Холмсе. В ней была закладка.
Открыв на заложенном месте, поняла, что закладкой послужила фотография. Развернув её, увидела Диму, стоящего рядом с незнакомым для меня человеком, но казалось, что где-то я его уже видела.
А стояли они у какого-то здания, похожего на клуб, причём фото сделано явно несколько лет назад. Стрижка у Димы на фото другая, с такой я его не видела, да и чёлка прямая.
Затем посмотрела в книгу, в глаза бросилась фраза: «Я изо всех сил пытался разгадать эти загадки…»
Вот и я пытаюсь… Мне бы не помешала помощь Шерлока Холмса. Нужно стать самой как он.
— Лида, чай остыл, — произнёс Калеб, заглянувший в комнату, от чего я резко закрыла книгу.
— Ты меня напугал, — произнесла я, повернувшись к нему.
В руке у меня была фотография, и я решила спросить у Калеба про молодого человека на фото, может он знает.
— Калеб, ты не знаешь кто на фото рядом с Димой? — показала ему фото.
Он подошёл, взял его и посмотрел.
— Это Матвей, старый друг Димы, но лично я его не видел и не знаю, они редко с ним общаются. Матвей — диджей в одном из московских клубов. Кстати, Дима ездил к нему в Москву за диском, на котором музыка, которую Матвей сочинил и записал сразу на диск к тексту песни. Эту песню Дмитрий посвятил тебе. Единственное, чего я не понял — зачем нужно было ехать, можно же по интернету переслать, ну или диск по почте. Дима сказал, что они давно не виделись, вот он и решил поехать к нему, — произнёс Калеб.
Матвей… Точно, я его видела на фото на телефоне Димы, когда мы сидели в кафе после Осеннего бала.
Тогда Димы не было три дня на учёбе, а я, волнуясь за него, спросила про него у Даши, думая, что она его девушка.
Та сказала, что он решил отдохнуть от скучных ему людей. Дмитрий, в качестве доказательства того, что был в Москве, прямо при мне позвонил Матвею и показал их общее фото напротив Кремля, сделанное в эти дни.
— А так ты больше ничего о Матвее не знаешь? — осторожно спросила я у Калеба.
— Да нет, а что? — спросил он.
— Просто спросила, интересно стало, кто этот молодой человек. Ладно, идём пить чай? — сменила тему разговора.
— Пошли, — произнёс он, положив фото на стол. Я при нём убрала фото в книгу и поставила её на полку.
Мы пошли пить чай вчетвером: Калеб, София, Андрей и я. Правда, все уже допивали свой чай, когда я села за стол. Мы разговорились и так просидели час на кухне, общаясь друг с другом.
А перед тем, как уехать домой, я снова зашла в комнату Дмитрия, достала лист А4, сложила его пополам, а затем, убедившись, что в комнату никто не заглянет, вложила лист в книгу, а фото забрала, убрав в сумку.
Книгу поставила на место, Калеб точно не предал значение этой фотографии, а я предала большое значение.
Андрей отвёз меня домой, а София решила побыть ещё у Калеба, она всячески и его, и меня поддерживает, а Калебу не меньше меня нужна поддержка.
Приехав домой, посидела с мамой, она так гордилась мной и говорила про вчерашнее выступление, а потом вспомнила о том, что хочет сообщить кое-что важное.
Я даже напряглась, готовая услышать что-то плохое.
— Лида, я решила, что мы будем подавать документы на усыновление Мити, Пётр обещал помочь с этим делом, у него есть знакомые в органах опеки…
Я не дала маме договорить, а тут же кинулась её обнимать и целовать.
— Спасибо, спасибо, спасибо, — радостно говорила я.
— Но при условии, что ты будешь стараться и набираться сил для того, чтобы жить дальше, потому что иначе я просто физически не смогу справиться с вами, — серьёзно произнесла мама.
— Да, сэр, — с улыбкой произнесла я.
— Пока мы можем только навещать его и гулять с ним, — добавила мама.