чувствовала никакой опасности, хотя, наверное, стоило.
– Я родился чистокровным вампиром. В христианского бога не верю, как и в других богов.
Крест нужен мне для моей коллекции.
– Родился в этом районе? – уточнила я на всякий случай, чувствуя, как под ногами вновь
рушится ломкий мостик напрасной химеры.
Он кивнул. Значит, вампиры тоже фальшивы, значит я всё-таки одна. Только я и Ветер,
который ведёт со мной странную игру.
– Вампир-атеист, – медленно проговорила я, скорее рассуждая сама с собой. – Звучит
забавно.
Помню, как будучи ещё в пятом классе, невольно довела до бешенства священника в нашей
старой подмосковной церкви. Я спросила его о том, верит ли он в демонов. Когда он ответил,
что, конечно, верит, я задала ему невинный вопрос: “А в вампиров?” Он весь помрачнел и
попытался заверить меня, что их не существует. Тогда я просто вывела детскую логичную
истину: “Если вы верите в демонов, то должны верить и в вампиров. Я читала, что раньше в
церквях даже вешали чеснок, чтобы мертвецы, которых хоронили под полом церкви, не
ожили”. Я совсем не желала оскорбить его, но никогда ещё не видела таких злобных глаз.
Кажется, не будь он уверен в том, что убийство – это страшный грех, то убил бы меня на
месте. Он буквально выставил меня из церкви и прорычал, что во мне сидят бесы, от
которых мне следует немедленно очиститься. Жаль, что мне не встретился тогда более
сдержанный и адекватный служитель церкви, способный с пониманием и снисхождением
отнестись к словам непросвещённой девочки. Только через несколько лет я поняла, почему
он верил в бесов, отрицая существование вампиров.
– А что здесь забавного? – спросил мой собеседник, вращая в руках маленького золотистого
Будду.
– В принципе, ничего. Вы часто лишаете жизни других, поэтому, конечно, прирождённому
убийце проще быть атеистом.
Вампир перестал расставлять сувениры и в упор посмотрел на меня.
– В ваших глазах я сам дьявол?
– Нет, я как-то не очень верю в него. Сейчас я имела в виду лишь вашу совесть.
– Она не мучает. Меня создала таким природа, и какой бы уродливой она не казалась людям,
я никогда не буду стыдиться её. Волк убивает, чтобы выжить, и разве кто-то осуждает его за
это? Я не добрый и не злой. Я такой, какой есть. Но лучше берегитесь меня, если встретите
умирающим от жажды в глухом подъезде вашего дома. Думаю, и вы предпочтёте чужую
смерть своей. В этом люди не сильно отличаются от нас.
– Иногда мы выбираем свою смерть, и это не всегда зовётся жертвенным подвигом. Но я
понимаю, что разговор сейчас о другом. Отвечу вам: да, я смогла бы убить, защищая свою
жизнь, но всё-таки это не одно и то же. Невинные не должны страдать!
– Но всегда страдают. Так устроен свет, так устроена тьма. Христиане утверждают, что
человек создан по образу и подобию божьему, и некоторые из них удивляются, почему же
тогда люди так порочны? Как сказал один философ: “Если бы кошки имели своего бога, они
приписали бы ему ловлю мышей”. С этим я полностью согласен. Их бог – убийца, и в этом
нет никаких сомнений. Помните сказку о Всемирном потопе? Разве добрый Господь,
раскаявшись, уничтожил только грешников на земле? Пострадали и ни в чём не повинные
звери с небесными птицами. Справедливости в мире нет, и незачем сражаться за неё. Однако
стоит понимать: мышьяк отравляет, но мышьяк и вылечивает.
– Возможно, вы правы. Но сражаться всё-таки стоит, хотя бы ради того, чтобы будучи
сытым, вам не захотелось убивать.
– Дайте мне вашу руку, – неожиданно сказал вампир, прервав наш спор.
– Зачем? – настороженно спросила я.
– Хочу погадать вам по руке. Мои предки были цыганами, и научили меня всем тайнам
хиромантии. Смелей же. В этот час я не кусаюсь.
Я растерянно протянула руку, а он ловко стащил с неё бархатную перчатку. Его глаза
распахнулись от удивления, но прежде, чем он успел что-то сказать, мне на ладонь, откуда-
то сверху, обжигая мёртвым теплом, упала густая капля багряной крови.
Глава 4
В этой тленной Вселенной в положенный срок
Превращаются в прах человек и цветок.
Кабы прах испарялся у нас из-под ног –
С неба лился б на землю кровавый поток!
Омар Хайям
Я подняла голову, и красные брызги окропили моё лицо. Цвет неба напоминал огненное
железо, с которого лилась вязкая жидкость. Спустя мгновение кругом всё потемнело, и
кровавый дождь хлынул в полную силу. Я отступила в глубину палатки, дрожа от раскатов
грома и страха перед необычным явлением.
– Разве здесь такое бывает? – спросила я вампира, увидев, как он спокойно, не обращая
внимания на происходящее, укрывает разложенный товар от карминных струй.
– Я ещё не видел подобного. Однажды я наблюдал чёрный дождь. Люди тогда нашли
рациональное объяснение: к обычному дождю примешалась космическая пыль. Но я с
уверенностью могу сказать, что это самая настоящая кровь, - ответил он, облизав уголки губ,
на которые по его волосам стекли солёные капли, - Кровь давно умерших.
– А сколько вам лет? Вы сказали, что родились здесь, но неужели за всю свою жизнь ни разу
не покидали этих мест?
Я не надеялась на здравые и внятные ответы, но мне было необходимо чем-то занять свои
мысли, чтобы не думать о кровавом потоке, который с каждой каплей что-то ломал во мне,
нажимая на какие-то рычаги и кнопочки, замедляя биение сердца, затуманивая последнюю
логику рассудка, вызывая адское желание убивать или разрушать себя...
Вампиры немного противоречили моей догадке о том, что все жители этого города когда-то
жили в реальном мире, и после своей смерти оказались в компьютерной игре, где со
временем забыли свою прошлую жизнь и подчинились нелепому безумству. Может быть,
конечно, некоторые из них превратились здесь в вампиров. Этого не стоило отрицать. Чтобы
не терять себя в абсурдном пространстве, мне была нужна хоть какая-то основа для
понимания устройства здешнего мироздания.
Он не ответил, а только посмотрел на меня, слегка прищурившись. В его фиолетовых
зрачках появились красноватые крапинки, что заставило меня занервничать. Вместе с этим у
меня возникла непонятная мысль – если провести рукой по его правильному лицу, то на ней
останется белая краска. Я стала придирчиво искать на нём следы грима, прекрасно зная, что
его глаза – не линзы, а волосы – не парик. Но сейчас здесь всё было ещё неестественнее, чем
когда-либо, и мне хотелось увидеть настоящие лица, покончить со своим дешёвым
маскарадом, сорвать маски с других, докричаться до чьей-то живой души, которую пока не
успел искалечить город. Но такой души не было.
Странно, я почти ни во что не верила, но почему-то считала, что у меня есть душа. Я
чувствовала её в своей крови, какую-то непостижимую силу, способную существовать и
отдельно от тела, в котором иногда, словно бы гостило сразу несколько душ. Не думала, что,
умерев, сохраню какую-то связь с физическим миром, но, возможно, это только эфирная
иллюзия, ведь именно так меня называют здесь.
– Можете не отвечать. Просто я никак не могу понять этого.
– Мне тоже многое не ясно, – ответил вампир, приблизившись и снова взяв мою руку. –
Признаться, никогда ещё не встречал человека, у которого на ладонях нет главных линий.
Я несколько секунд изучала свою ладонь. Потом торопливо сняла перчатку с другой руки –
на ней тоже не было трёх линий. Я давно была готова к подобному. Значит, моё
окончательное превращение началось, и времени совсем не осталось. Остался только один
вопрос: что мне теперь делать? Пора принимать решение, но мне по-прежнему сложно