- Он сейчас пытался прощупать твой мозг, - прокомментировал вран. - И нам надо вычислить его. Вернее, то, как он на тебя вышел. Иначе - кр-ранты. Где ты бер-решь инфор-рмацию?
- Какую? - спросил Иоганн. - Если общего характера, то - из редакционного компа.
- А - ещё? Всякую, - вран явно был чем-то напуган. - Нетр-радиционную.
Кролас задумался. И неожиданно вспомнил своего приятеля из хипков. Странного такого. Его "свои" звали Шнобель-Пещерник. А занимался он тем, что собирал старинные штуки, называемые книгами: теми, что сохранились из прошлого, не в электронном виде. В основном - на пластпапире. Их даже кислотные дожди не шибко испортили. Он собирал те книги, что когда-то валялись на мусорке. Их с помоек смывало в пещерно-канализационную сеть. А он эту сеть уже хорошо знал. Изучил её именно тогда, когда начал собирать книги. Особенно много он нашел их в канализационной сети Новочеркасского района Ростова.
А Кролас как-то проторчал на хате у Шнобеля месяца два. И читал без отрыва. Всё подряд. Он бы и ещё там застрял, но кончились все его шопснабы, и надо было срочно устраиваться на работу куда-либо.
"Вроде, про Тараканова там мне ничего не попадалось. Даже в книгах Шнобеля. А также - ни в газетах, ни в электронкнигах, ни в комп-инструкт-пейджах, содержащих основную инфу о разных лицах, деятелях Ростова", - подумал он.
- Нет, я понял, что ты о нём ничего не знаешь. Меня интер-ресует, что ему от тебя надо. Зачем он р-роется в твоем мозговом компьютерре, - задумчиво прокаркал вран.
Иоганну стало не по себе. Будто холодок пробежал. От ног до корней волос.
- Ладно. Собир-райся. Нельзя тер-рять вр-ремя. Вдр-руг сюда всё же нагр-рянут с провер-ркой сер-рые. А нам надо искать пар-рнишку - твоего Оливер-ра. Возможно, Тарраканов заинтер-ресовался не тобой, а им - ну, и всеми Кр-ролласами за компанию. Надо это выяснить. Опер-редить.
- Искать Оливера?
- У тебя сегодня выходной, после вчер-рашнего задания?
- Да, выходной.
- И ты можешь не появляться сегодня в р-редакции?
- Могу. Я работал ночью, строчил текст. Имею право на отдых.
- Воспользуйся этим вр-ременем. У нас его мало, - каркнул вран.
* * *
Иоганн чувствовал себя так, будто полностью потерял реальность происходящего. А потом обрел новую. И в этой новой, иной реальности полностью доверился врану. А вран теперь мирно дремал у него на плече в облике старого попугая. И они вновь были на улицах Ростова. Иоганн теперь невольно сравнивал его с тем городом, что приснился ему во сне. Он рассматривал, будто впервые видя, искусственные пальмы и ёлки, покрытые синтепоновым покрытием: для защиты от выгорания. А потому, всегда будто бы заснеженные. И редкие лавочки из пласторганики. И убитых жизнью, озлобленных людей, в их вечном блевотном скольжении вверх-вниз, по метро-тьюбам...
А ехали они с враном в Новочеркасский район Ростова. Искать улицу Бирючья Балка.
Иоганн очень не любил этот район. Когда-то, это был отдельный город, Новочеркасск. Потом насколько городов слилось с Ростовом, как еще раньше Нахичевань. А ещё позже, Новочеркасский район стал запущенным и унылым. Ходили слухи, что там блуждают радиоактивные галлюциногенные сполохи и местами светится зеленовато-желтый газ. Полузаброшенные, огромные, надтреснутые вдоль подъездов многоэтажные конструкции, заваленные хламом, и контейнеры с отходами, которые, казалось, никто не вывозил, соседствовали с пейзанского вида лачугами. Парадный центр сиял великолепием почти дворцовых построек анкюлотно-административных гадюшников, что не мешало пересекать даже его отстойным грязным канавам и проложенным поверх пластикового тротуара открытого типа трубам, обтянутым стекловолокном и грязного цвета жустером. В то же время, именно здесь находилась большая часть детских учреждений и больниц, а также известный всему Ростову коммунятник на улице Бирючья балка - низинной и на редкость вонючей.
Вскоре он с враном находился именно на ней. Огромное грязно-желтое сооружение украшалось надписью: "Эта сторона улицы особо опасна при кислотных дождях". Надпись, по-видимому, была оставлена недавним прошлым ростовского бытия. Теперь никаких дождей не было. Даже кислотных.
Иоганн двинулся вперед по улице. Её грязно-серый сумрачный колорит, ни с чем не спутываемый, и только этому району присущий запах болота, дешевых сигарет и рыбы не внушали ему оптимизма. Шарящие в темноте подворотен бездомные коты, непонятно на каких харчах отъевшиеся до невероятных размеров, то и дело презрительно сверкали на него бриллиантами глаз. Конечно, наличествовали и роющиеся в мусорных контейнерах незжи... Кролас знал, что хипки эту категорию граждан, "не зарегистрировавших жительство", называли более верным словечком: нежить...
Он сам, к примеру, своё жительство тоже не сразу зарегистрировал, попав в город. Но незжем Иоганн не был никогда. Незжи - это только те, кто не регистрируется в принципе, да и к людям, в общем-то, давно не относятся. Зачем незжу паспорт?
Один из незжей, на его глазах, только что удлинил свою руку, и, пошарив где-то в глубине контейнера, извлек оттуда нераспечатанный бигпакет шопснаба. Остановив на Кроласе свои бельма, он начал припевать, что-то нашептывать, булькать: завораживать. Иоганн, силясь оторвать взгляд от незжа, нашептывания которого обретали над ним силу, вяло чертыхнулся, переместился, показал дулю и проорал: "Незжу - незжево, богу - богово, а меня - поминай, как звали!" - и прибавил шагу, слегка при этом погрузившись ногой в канаву. Незж ухмыльнулся, показав гнилые зубы, и захохотал мерзко.
А Кролас с налету ворвался в первый попавшийся административный комплекс "Коммуны воспитания подрастающего поколения", обнаружив внутри претенциозно отделанный холл, пустой и гулкий. Далее - коридор, вдоль которого выстроились белые двери с ничего не значащими для него номерами. Он, постучавшись, вошел в первую попавшуюся. За столом, великолепно инкрустированным искусственными бриллиантами, томно развалясь в кресле и некрасиво расставив ноги, сидела помятого вида анкюлотница, старательно расписывающая свои ногти. С видом отрешенного благодушия и снисхождения до его персоны на краткий миг, она оторвалась от своего занятия, поинтересовавшись, что ему нужно. Кролас наплел какую-то чушь, показав газетный папир и сославшись на необходимость найти мальчика или девочку по фамилии Иваненко, недавно выигравшего (или выигравшую) главный приз в передаче, организованной городом на благотворительные средства и призванной... И так далее. Анкюлотница, не дослушав, мило улыбнулась официальной улыбкой и сказала, что ему нужно обратиться в отдел СФИНКСа (Службы Фиксирования Индивидуальных Номеров Классификационного Списка), кабинет N 1012.
И Кролас мигом исчез, растворившись в дверном проеме.
В 1012 просто стоял местный обшарпанный комп, содержащий все данные о коммунятнике. По запросу Кроласа, высветился район 3, корпус 12, дом 14. Вроде, там жил Оливер... Иоганн, с враном в кармане, тут же отправился по указанному адресу.
В любом "доме" коммунятника, как он уже знал, на первом этаже располагался спортзал, столовая и тому подобное, а на последующих - классы. На верхних этажах здания жили "воспитуемые".
У входа в дом Кроласа встретила мощная вахтерша с голосом иерихонской трубы. Она как раз вышла покурить.
- Чё надо-то? - зло посмотрев на Иоганна, небрежно спросила она. И Кролас пустился долго и витиевато впаривать ей версию о том, что он - журналист, и ему необходимо осветить процесс преподавания правоведения во вверенной ей "резиденции" коммуны.
- Что-что освятить? - переспросила вахтерша, произнеся слово именно так, с буквой "я", и тщательно изучая его журналистское удостоверение.
И Кролас был вынужден снова повторить свою тираду. С дикой пристрастной подозрительностью вахтёрша всё же пропустила его внутрь, но проследила, чтобы он не просачивался в бесплатную столовку на первом этаже, а проследовал вверх, по лестнице.