Схватка закончилась так же внезапно, как и началась. Меркор откинул золотую голову, а затем выбросил ее вперед, раскрыв челюсти. Послышались крики хранителей и встревоженный рев наблюдающих драконов, ожидающих смерть Кало от распыленной кислоты. Вместо этого в последний момент Меркор захлопнул челюсти. Он бросился головой вниз и плюнул, но не туманом или потоком, а только одной каплей кислоты на уязвимое горло Кало. Сине-черный дракон закричал в агонии и ярости. Тремя мощными ударами крыльев Меркор поднялся в воздух и опустился на расстоянии длины корабля от него. Кровь свободно стекала из длинной раны на его ребрах, покрывая золотые чешуйчатые бока. Он тяжело дышал, его ноздри были раздуты. Цвет струился по его чешуе, а защитные гребни вокруг глаз были высоко подняты. Он хлестнул хвостом, и запах его вызова наполнил воздух.
Едва Меркор оторвался от Кало, тот перекатился на лапы. Рыча от своего разочарования и унижения, он направился сразу к реке смыть кислоту с плоти, прежде чем она проест ее глубже. Карсон, хранитель Плевка, побежал рядом с Кало, крича ему, чтобы тот остановился и позволил ему осмотреть рану. Черный дракон проигнорировал его. Избитый и потрясенный, но не сильно раненый, Ранкулос, пошатываясь, вскочил на ноги. Он потряс крыльями, а потом сложил их медленно, как если бы они болели. Затем, с тем достоинством, какое он мог собрать, он похромал от вытоптанной земли места схватки.
После отступления Кало Меркор прорычал: — Не забывай, что я мог убить тебя! Даже не думай забывать об этом, Кало!-
— Ящерицыно отродье! — темный дракон огрызнулся, но не замедлил своего отступления к ледяной реке.
Синтара отвернулась от них. Все было кончено. Ее удивило, что все продлилось столько, сколько продлилось. Дрались и спаривались драконы в воздухе. Умей самцы летать, битва могла бы длиться часами, возможно даже целый день и оставила бы их всех кровоточащими и обожженными кислотой. На мгновение, родовая память о таких состязаниях захватила ее сознание и сердце забилось от восторга. Самцы сражались бы за ее расположение, и в конце, когда остался бы только один, даже тогда он еще должен был принять ее вызов и доказать что подходит ей в полете, прежде чем предъявить права на то чтобы спариться с ней. Они взмыли бы в воздух, поднимаясь все выше и выше, самец пытался бы повторить ее петли, резкие спуски и мощные подъемы. И если бы он преуспел, если бы ему удалось подойти достаточно близко, чтобы поравняться с ней, он прицепился бы к ее телу, а когда их крылья забились бы вместе…
— СИНТАРА!-
Рев Меркора отвлек ее от размышлений. Не только она обернулась, чтобы узнать, что золотой дракон хочет от нее. Каждый дракон и каждый хранитель, находившиеся на лугу, смотрели на него. И на нее.
Огромный золотой дракон поднял голову и резко, с отчетливым хлопком распахнул крылья. Волна его свежего запаха смешалась с ветром. — Ты не должна начинать то, что не можешь закончить, — упрекнул он ее.
Она смотрела на него, чувствуя, как от ярости становятся ярче ее цвета. — Это не имело к тебе отношения, Меркор. Возможно тебе не стоило вмешиваться в то, что тебя не касается.-
Он раскинул крылья шире и поднял тело выше на мощных лапах. — Я буду летать. — Он не рычал, но даже так его слова были ясно слышны сквозь дождь и ветер. — Как и ты. И когда придет время для брачных игр, я одержу верх. И ты будешь моей.-
Она смотрела на него, шокированная больше, чем могла предположить. Немыслимо для самца, высказать такое наглое требование. Она старалась не чувствовать себя польщенной оттого, что он сказал что она будет летать. Когда тишина затянулась и она осозала что все смотрят на нее, ожидая ответа, она разозлилась. — Это ты так говоришь, — неуверенно сказала она. Ей не нужно было слышать презрительное фырканье Фенте чтобы понять, никого ее слабый ответ не впечатлил.
Отвернувшись от всех, она гордо направилась назад к лесу под прикрытие редких деревьев. Ей все равно. Ее не волнует что сказал Меркор и что Фенте высмеяла ее. Там не произошло ничего стоящего внимания. — Вряд ли это можно назвать славным сражением, — она тихонько усмехнулась.
— Славное сражение — это то чего ты пыталась добиться? — ее бесцеремонная маленькая хранительница, Тимара, внезапно оказалась рядом с ней, и побежала рядом. Ее темные волосы свисали в беспорядке, в растрепанных косах кое где еще отсались деревянные талисманы. Стремительный спуск с холма, украсил потрепанный плащ пучками мертвой травы, ноги обмотаны разноцветными тряпками, самодельные ботинки из темной, плохо обработанной оленьей кожи. За последнее время Тимара стала выше и тоньше, кости ее лица обозначились четче. Крылья, которыми одарила ее Синтара, слегка подрагивали под плащем на бегу. Несмотря на грубость первого вопроса, голос Тимары прозвучал озабоченно, когда она сказала, — Остановись на секунду, нагнись, дай осмотреть твою шею, там где он укусил тебя.-