Порыв ветра окатил его душем холодных капель с голых веток над головой. Со вздохом он стряхнул их со своих штанов. Ткань истончилась а манжеты обтрепались в лохмотья.
— Мне нужны новые штаны.-
Карсон протянул мозолистую руку и взъерошил его мокрые волосы.
— Тебе и шляпа нужна, — заметил он буднично.
— И из чего мы ее сделаем? Из листьев? — Седрик постарался, чтобы вопрос прозвучал озадаченно, а не горько. Карсон. У него был Карсон. Разве он не предпочел бы жизнь с Карсоном в простом мире, жизни в особняке в Удачном но без него?
— Нет. Из коры. — прагматично сказал Карсон. — Если нам удастся найти нужный сорт дерева. В Трехоге есть купец, она разделяет кору на волокна, а затем ткет из них. Кое что она пропитывает дегтем, чтобы сделать водонепроницаемым. Она делает шапки и кажется, плащи. Я ни разу не покупал у нее, но принимая в расчет наши нынешние обстоятельства, я готов попробовать что угодно. Не думаю что у меня осталась хоть одна рубашка или пара штанов.-
— Из коры, — повторил Седрик насмешливо. Он попытался представить себе, как такая шляпа будет выглядеть и решил, что лучше ходить с непокрытой головой. — Может капитан Лефтрин привезет ткань из Кассарика, кажется до тех пор, я смогу продержаться с тем что есть.-
— Ну, нам придется, так что хорошо что ты полагаешь что у нас получится. — Подобная реплика от Геста была бы полна уничижительным сарказмом. В устах Карсона это было разделенное беспокойство о трудностях, переносимых вместе.
Ненадолго оба погрузились в задумчивое молчание. Карсон собрал солидную кипу хвороста. Он затянул ремень на вязанке и приподнял для пробы. Седрик добавил несколько палок к своей куче и с трепетом окинул ее взглядом. Вязанка обещала быть тяжелой и палки будут колоть его, спина сегодня ночью будет болеть. Снова. А тут еще Карсон заботливо добавил несколько палок к его куче, еще увеличив ее в размерах. Седрик попытался подумать о чем нибудь приятном. — Когда Лефтрин вернется из Кассарика, разве он не привезет нам одежду вместе с остальными грузами?-
Карсон добавил палки которые принес к остальным и затянул ремень. Затягивая его он сказал:
— Многое будет зависеть от того, заплатят ли ему члены совета все что должны. Мне кажется, они будут тянуть время. И даже если заплатят, то что он сможет привезти, будет ограничено выбором товара в Кассарике и возможно Трехоге. В первую очередь это будет еда, я полагаю. Затем запасы вроде дегтя, лампового масла, свечей, ножей и луков для охоты. Все, что поможет нам самим позаботиться о себе. Одеяла, полотно и тому подобные вещи пойдут в последнюю очередь. Тканые вещи всегда были дороги в Кассарике. На болотах нет пастбищ, а значит нет и овец. Здешние луга и есть та причина по которой Лефтрин был так взволнован включая в заказ скот из Удачного. Стоит понимать, что пройдут месяцы, прежде чем скот прибудет и Смоляному придется совершить за ним еще одно путешествие.
Капитан Лефтрин собрал их несколько вечеров назад на палубе Смоляного. Он сообщил что отправляется обратно в Кассарик и Трехог чтобы купить столько припасов, сколько сможет. Он сообщит совету торговцев Дождевых Чащоб что выполнил свои обязательства и заберет их деньги. Если хранители хотят чтобы он привез из Кассарика что-то особенное, они должны сказать ему и он попытается достать это. Двое хранителей сразу сказали что их заработки должны быть отданы их семьям, остальные хотели передать родственникам послания. Рапскаль объявил что хочет потратить все свои деньги на сладости, на все возможные виды сладостей.
Хохот не стихал пока пока Лефтрин не спросил не хочет ли кто-нибудь отправиться обратно в Трехог. Повисла полная тишина, хранители обменялись озадаченными взглядами. Вернуться в Трехог? Оставить связанных с ними драконов и вернуться к жизни отщепенцев среди собственного народа? Если их сторонились до их отъезда из Трехога, то что же остальные жители Дождевых Чащоб подумали бы теперь? Долгое пребывание рядом с драконами не уменьшило их странности. Совсем наоборот: чешуи стало больше, больше шипов и в случае с Тимарой, пара прозрачных крыльев. Похоже теперь драконы направляли их превращение, так что перемены были более приятными для глаз, при этом почти все хранители уже мало походили на людей. Никто из них не смог бы вернуться к прежней жизни.