Между тем, не дождавшись ответа, Савл стал рассказывать о том, что глубоко уверовал в Божественную силу Иисуса, и что вера его истинна, ибо он познал то, во что уверовал. Савл объявил себя «младшим» свидетелем Спасителя, который полностью изменил его сознание.
Но перед ним с ужасающими подробностями вновь возникал стальной сноп света, исходивший из белого, отливающего дамасской сталью, облака. И там, откуда зарождался этот разящий сноп света, он различал лица двух ангелов в белых одеяниях, белизной превосходящих свет.
Каждую ночь, точно пытка, луч непременно разворачивался, и неотвратимо устремлялся к его глазам! И делал это так медленно, и так жутко…
Припадки эпилепсии, известные иудеям как одержимость бесами, у Савла участились. В этих состояниях он и совершал все свои бесчинства. Тогда, руководившие им изнутри ашшуры, то и дело пытались явить свой лик в мир, который они намеренно разрушали до основанья.
На многочисленные обвинения его в падучей, Савл отвечал, что не страдает одержимостью бесами, но ему дано жало в плоть, чтобы он не превозносился.
— Это жало получено от осы Иисуса. — Веско заключал он.
— Каратель, а говорит как поэт! — Удивлялись вокруг.
— Не карателем вошёл я в Пустошь, а лишённым зрения человеком. Ибо я тот, который, внезапно потеряв зрение, обрёл зрение духовное, последовав велению гласа свыше.
Приняв обряд крещения водой, ничем не отличающийся от микве в его общине, Савл принял имя Павла, и был принят в секретную школу для послушания и приобщения к вере.
Но его интересовал Иисус: каким он был, как и что говорил. Здесь всё сильнее разыгрывались его фантазии, и вынашивались будущие злодеяния.
Лелея в сердце месть за унижение, Павел постигал науки, которые ему очень скоро пригодятся. Ведь то, что не смог сделать мечом Савл, Павел намеревался доверить перу и риторике. «Меньший» открыто заявлял, что желает поведать миру об Иисусе, с которым он встретился на пути в Дамаск. Свои знаменитые «письма-послания» он начал сочинять в школе Дамаска. Он читал их всем подряд. И чем больше Павел говорил о своём Иисусе, тем страшней и богохульней становился Христос Савла.
Его шпионы донесли, что Йаков, подробно отписал Петру в Иерусалим своё видение Павла. Йаков называл его лжецом и требовал принять меры, пока тот не натворил беды, распространяя ложь об Иисусе, его именем отменяя заповеданное.
Так, на третьем году обучения, Павел тайно покинул Кумран, чтобы избежать расправы. Его вовремя успели предупредить о том, что ответом из Иерусалима стал смертный приговор, вынесенный сикариями.
Поселившись в Антиохии, лжец продолжает задуманное. Он диктует своим ученикам послания, и рассылает их по всему миру. Павел жаждет заставить мир забыть об истинном Иисусе и его Евангелии Мира. Он намерен идти в Рим, чтобы и там поведать миф о Христе, принесшего себя в жертву за всё человечество. Не желая делить Иисуса ни с кем из иудеев, знавших о нём больше, чем он, Павел лишает Христа его семьи, его народа, его Знания, создав мифический образ бога, Иисуса-веры, который был мил язычникам уже тем, что сильно походил на языческого бога Митру.
В доме Павла, наполненном язычниками, злонамеренно, с неистовой одержимостью, разрушались законы, данные Моисею на Синайской горе. Павел отменил их самолично, назвав «ветхим» заветом. Обожествив Христа, он создал религию распятого на кресте мученика, суровую религию поклонения человеческому жертвоприношению. Утверждая свою правоту, Павел провоцирует беспорядки в Храме, куда ворвались римские солдаты, готовые к подобному развитию событий. Пользуясь моментом, Савл сбросил с лестницы храма своего соперника, Йакова.
С большим трудом удалось тогда сдержать народ, чтобы вспыхнувшее стихийно восстание не подожгло всю страну. Но через год оно всё же вспыхнуло. И опять стихийно. Люди нападали на военные лагеря римлян, а те жестоко подавляли террор, сжигая деревни и разрушая города. Народ собирался в крепостях, оказывая ожесточённое сопротивление детям Тьмы. Четыре года длилась война, в течение которой римляне намеренно истребляли духовенство. Люди сникли. Военный предводитель восстания неожиданно перешёл на сторону римлян. Нужны были предводители, новые имена, и они появились. И это было прекрасно, потому что такого количества мессий, готовых умереть с оружием в руках, история ещё никогда не знала.
В короткое время пала и была разрушена крепость Кумрана, пала крепость Массада, были вырезаны, сброшены в пропасть, и добиты пиками жители крепости Гамла, которые помогли ессеям вывезти из страны Иисусовы свитки.
Уныние, разор и запустение. Пыль и гарь над разграбленным и разрушенным мощью римлян Иерусалимским Храмом. Уничтоженное духовенство, изгнанный с земель народ. Таким видит итог сражения с детьми Света Велиал. И в память об этом событии он оставляет одну стену от Храма, под чьими сводами воссиял свет истины, где звучал и священнодействовал голос Иисуса. Нет того Храма, где Йаков, проповедовал иудейскому народу Иисусово учение. Но остались свитки с его записями. И они покинули пределы Римской империи.
Вдогонку за Иисусовыми свитками, Велиал пустил фарисеев, подарив им жизнь, историка со своей историей, священника со своим приходом, и апостола со своей религией и ненавистью к евреям. Велиал позаботился, чтобы в будущем, когда придет час последней битвы Света и Тьмы, искажённый по воле победителей иудаизм, отвернулся бы от последнего царя Израиля.
Павел добился своего. Он пришёл в Рим. Это был его триумф! Его спрятали в тюрьме, чтобы люди, не готовые к подобным речам, не разорвали Павла на куски. Но во время одной из проповедей он увидел через решётку знакомое лицо. Это был сикарий. Убийца. Савл понял, что покровителю он больше не нужен, а нужен мученик Павел. В этот миг сикарий и привёл в исполнение приговор Синедриона. Чьи-то руки проникли сквозь тюремную решётку, и Савла не стало. С перерезанным горлом валялся он в луже крови на тюремном полу, а его военная машина религии подавления незамедлительно предстала пред миром во всей своей красе. Ведь теперь она всецело принадлежала Велиалу, который намеревался при её помощи заполучить весь мир.
Нужно ли говорить, что среди друзей блондинки с американским флагом на голове был журналист. Он накатал статью «О нафталиновом Завете из ультрасовременных хроник ессеев». Статья имела успех и была выставлена в Интернете. Там же, появилась ссылка на портал Ю-Тьюб, где кто-то выставил видеоролик, на котором бедуин ведет пересказ некоторых «скучных» хроник из жизни кумранской общины.
Приблизительно в это же время внимание средств массовой информации привлекает неординарное событие. Израильский окружной суд принимает сторону коллекционера древностей Одеда Голана, признавая оссуарий, предъявленный им общественности, и саму надпись на нём: «Йаков, сын Иосифа, брат Иисуса», — подлинными. Коллекционера выпускают из-под стражи.
А вот в далёком Приморском городе другого коллекционера, напротив, посадили в тюрьму. Впрочем, какой он коллекционер? Мошенник, выдающий себя за уважаемого учёного — кандидата археологических наук Михаила Левина.
В тюрьме сыро, беспредельничают сквозняки, — сказывается близость океана. Михаил Левин, мужчина, лет сорока пяти, лежит на нижних нарах, с закинутыми за голову руками. Глаза его закрыты, но он не спит. Он прислушивается к ветру. Ему кажется, что ветер вот-вот сдует тюрьму. Сдует к чёртовой матери! Сдует вместе с ним и его сокамерниками, сдует с охраной и всей обслугой. Сдует прямо в море. Туда, где волны, как пьяные от крови акулы, разевают ненасытные пасти.