— Послушай, Моня. — сказал он, наклоняясь к нему: — Какие ставки я могу сделать… — тут он понизил голос и никто из рядом стоящих не услышал, что он сказал.
Потом он отдал Моне остаток денег и золотые часы. И направился к дверям в чилл-аут походкой человека, наконец обретшего смысл в этой жизни.
Двое громил в пиджаках и галстуках, которые смотрелись на них, как седло со стременами на дойной корове, заступили ему дорогу.
— Эй, ты куда? — спросил один из них, тот что слева.
— К Уоллесу.
— Мистер Уоллес занят. Иди, погуляй. — сказал тот, что справа. Тра-ля-ля и Тру-ля-ля. Близнецы-переростки, не отягощенные интеллектом и сомнениями.
— Да какого черта… — сказал Микки себе под нос и ввинтил свой кулак в челюсть Тра-ля-ля. Тотчас присел и над головой у него пронесся хук Тру-ля-ля. Сильно. Мощно. Глупо. Микки отправил второго близнеца в нокаут. Потом была золотая дверь. Вернее — позолоченная. Ее Микки открыл одним пинком.
— Уоллес! — крикнул он: — Уоллес!
— Кто назвал мое имя? — раздался голос и сквозь расступившуюся толпу полуобнаженных девушек, и молодых развязных парней в смокингах, вышел сам чемпион.
— А… это ты. — сказал Уоллес, разглядывая Микки: — Никак тебя сюда волоком доставили, а?
— Уоллес… — сказал Микки подходя к нему. Тотчас появилась охрана, они набросились на него со всех сторон и сразу. Ему скрутили руки и повалили на пол.
— Уоллес! — крикнул Микки, пока его тащили вниз по лестнице. Гости вышли вслед за охраной, они лелеяли в руках свои бокалы с мартини и улыбались, предвкушая зрелище.
— Уоллес! Ты что, боишься меня? Поговорим как мужчина с мужчиной!
— Стойте! — сказал чемпион, подняв руку: — Этот задохлик хочет поговорить со мной. Отпустите его.
— Но, сэр…
— Я сказал отпустите. Это мой гость. — Микки отпустили. Чемпион подошел ближе.
— Что тебе нужно, Микки? Ты проиграл честно.
— Я знаю. — с трудом сглотнул Микки: — Я знаю, Уоллес. Просто мне нужны деньги, а я сейчас на мели…
— Интересно. — пророкотал Уоллес: — С чего это ты решил, что я занимаюсь благотворительностью?
— Благотворительностью? Это я занимался благотворительностью, когда сдал бой тебе, ты старый орангутанг! — выкрикнул Микки. В толпе приглашенных зашептались. Уоллес побагровел.
— Ты не сдавал бой! Я просто побил тебя.
— Да что ты говоришь? Тогда может повторишь свой подвиг? — Микки стянул с плеч грязный пиджак и бросил его под ноги, повертел головой разминаясь.
— Ну? Если ты действительно сильнее меня — так сделай это еще один раз. Побей меня. Иначе все поймут, что бой был подставным!
— Я не собираюсь драться с тобой здесь. — сказал Уоллес: — Присылай своего агента, Ханникенен и мы поговорим об этом. Я не дерусь бесплатно.
— Хорошо. Все слышали это? — крикнул Рико, поворачиваясь к толпе: — Он все делает за деньги. Продажный боксер! — он выкрикнул это еще раз, а когда обернулся, то первое, что он увидел был кулак Уоллеса. Чемпион не выдержал.
— Хороший удар. — сказал Микки, тряся головой: — Правда подлый. Так что, потанцуем? — он поднял кулаки и двинулся к центру воображаемого ринга прямо посреди шикарного танцпола "Золотого Льва".
Через два часа он лежал на столе в операционной "скорой помощи" и молоденькая медсестра зашивала ему порванную губу, он же прижимал к груди пакет с молоком, а карманы оттягивали деньги, полученные от Мони-младшего. За соседним столом сидел пожилой доктор и заполнял его медицинскую карточку.
— Мда, молодой человек… — сказал он: — сотрясение мозга, треснули два ребра, губа порвана, бровь рассечена…
— Видели бы вы того парня. — прохрипел Микки, криво улыбнувшись порванной губой. Медсестра шикнула на него.
— Видел. Уоллеса привезли к нам на десять минут раньше. Он в реанимации. И что вы не поделили, а?
— Я поставил на этот бой. — объяснил Микки: — Тридцать к одному. Доктор, пошлите кого-нибудь купить дров и отослать пакет молока, по одному адресу, а? Очень нужно.
— Деньги… слава… популярность… — покачал седой головой доктор: — и вы готовы калечиться из-за этого?
— Нет, не из-за этого. — сказал Микки, который наконец обрел свою мотивацию: — Драться нужно только за что-то действительно стоящее…
— И за что же вы дрались сегодня? — иронически поднял бровь доктор.
— За молоко, доктор. — серьезно ответил Микки: — За молоко.
Горы
Было уже за полночь, когда Иванов сквозь сизый сигаретный дым увидел свою гору. Он не поперхнулся, не остолбенел, у него не перехватило дыхание, и сердце билось все также ровно. Просто пришло осознание, что это — ТА САМАЯ гора.