Утренняя чашка кофе как всегда помогла ему.
Что-то неясное, чуть слышное, что-то приснившееся или пригрезившееся в утренней дремоте растаяло как дым.
Пух!
И нет.
Он помыл чашку, посмотрел на свою фотографию в рамке над столом — утренний бриз, солнце, море и он. Почему-то на этой фотографии он стоял, сместившись влево, словно рядом с ним кто-то должен был стоять, кто-то, кого он обнимал, кто-то, кто просто стоял бы рядом. Он хмыкнул глядя на фото. Утренние фантазии холостяка. Просто он отошел в сторону, чтобы в объектив поместилось и море. И волны. И все. Сердце защемило. Он покрутил головой, удивляясь. У него никогда не было такого чувства, так почему же… черт, это же просто сон, просто мавь… как там у Шекспира? Он открыл шкафчик и стал одеваться, мурлыча себе под нос.
Просто сны… и я не ошибался в них ни разу. — он повернулся в зеркалу и улыбнулся: — О, это королевы Мэв проказы…
По ночам она на шестерне пылинок цугом ездит… — он натянул штаны и принялся за ботинки: — вдоль по носам у нас…
— Она пересекает мозг влюбленных… — кобура, пистолет, запасная обойма:
— Которым снится нежность… — проверить затвор, магазин в рукоять, щелчок…
— Усы судей, которым снятся взятки… с разбега бросится за воротник солдату которому приснятся… — нож плавно входит в ножны на щиколотке: — сражения, испанские ножи…
— Под нею стонут девушки во сне заранее готовясь к материнству… — теперь любимый свитер, часы, перчатки… внизу уже стоит автомобиль, уже трезвонит тревожной трелью служебный телефон.
— Все это — Мэв! — он протянул руку и поднял телефонную трубку. День начался.
— Третья Парковая, дом два, — сказал Алекс, ныряя в машину. Видения и сны полностью растаяли в коричневой жиже кофеина.
— Понял, шеф. — Перкинс протянул руку в боевой перчатке под панель приборов и щелкнул языком, сделав вид, что включил счетчик. Тяжелый бронированный автомобиль рванул с места, блеснув глянцевым отблеском на гербе полицейского управления города.
— Внимание! — сказал Алекс, повернувшись внутрь салона: — Это просто проверка сведений. Обычный обыск. Попросили нас, потому что есть одно нехорошее подозрение… В общем так — официально это приказ полицейского департамента, поэтому никакого тяжелого оружия и автоматических винтовок. Однако, несмотря ни на что держите ушки на макушке. Все делать внимательно и без суеты. Ясно? — шестеро мужчин в унисон кивнули головами.
— Особенно касается тебя, Блажек. Никакого гранатомета. И никакой пальбы по площади!
— Это огонь на подавление, сэр. — буркнул капрал Блажек, отставляя в сторону свое любимое оружие.
— Вот-вот. Никакого огня на подавление. Это, черт возьми не армейская операция и не эсбэшная. Это просто полицейская акция. Понятно? — Алекс еще раз дождался дружного кивка и наконец повернулся в кресле.
— Извините, шеф. — сказал Перкинс: — можно задать вопрос, сэр?
— Валяй.
— У вас свитер под бронежилетом, сэр, непохоже, что он стандартный.
— Да, это мой старый свитер. Он у меня еще с… черт, даже и не помню, с каких времен.
— А… понимаю. Вот как у моей бабушки была трубка, сэр, так вы не поверите…
— Перкинс, помолчи…
— Хорошо босс. — Перкинс обиженно замолчал. Алекс смотрел на приближающийся особняк с ветхим крыльцом, место назначения. Ребята высыпали из бронированного фургона, рассыпаясь по двойкам и поднимая оружие. Охота началась.
Спустя полчаса Алекс сидел на ветхом крыльце и курил сигарету. Дым поднимался вверх синими кольцами, а он следил за ними, пока они не пропадали в синеве неба. Перед ним остановилась полицейская машина оттуда вышел детектив Виктор Честный, откуда-то сбоку выпрыгнул здоровенный пес и сел рядом, наклонив лобастую голову.
— Инспектор. — сказал Алекс, вынув сигарету из рта: — Вовремя. Мои ребятки только что уехали к вам в участок. Увезли этого клоуна.
— Что вы обнаружили? — спросил Виктор. Собака внимательно наблюдала за ними.
— Ничего. Зеро. Ноль. Дырку от бублика. От мертвого осла уши.
— Совсем?
— Совсем. Вы думали, что он Грендель, так? Он псих, это правда. Пальнул с перепугу. Но это конституционное право наших граждан — палить во все, что нарушает границы их частной собственности. А ордера у нас не было, так что любой судья его оправдает и выпустит. — Алекс затянулся и выпустил новые кольца дыма.
— У тебя есть потери?
— Нет. Если не считать моего старого свитера. Ты представляешь, картечь разорвала все на хрен. А на мне — ну хоть бы царапина.