Теперь он очень хотел бы увидеть ее хоть краем глаза: наверное, у нее опалены брови и волосы, а лицо обожжено или застыло в маске изумления. Да и вообще хотелось увидеть человека, которому Бог даровал видение. Правда, Гровера волновало не само видение, а последствия, которые каким-то образом могли отразиться на нем.
Он провел на школьном дворе так много времени, что рисковал прийти домой не вовремя. Его ждали к половине четвертого, чтобы он помог бабушке с младшими детьми. А если он придет позже матери, то она пожалуется отцу, который накричит на него. Поэтому он решил пойти домой коротким путем, что делал крайне редко, — это было небезопасно.
Короткий путь пролегал через задний двор дома Хойта Маккоя. Его дом стоял на огромном, заросшем колючими кустами участке, площадью в три, а то и в четыре раза превосходившем участки соседей, а на задворках в заборе была дыра, в которую мог пролезть худощавый мальчишка.
Этот путь позволял сэкономить минут пять. Гровер пользовался им несколько раз, хотя понимал, что его могли увидеть из окон. Правда, участок сильно зарос, а окна покрывал толстый слой пыли и грязи, поэтому он решил, что у него есть шанс проскочить незамеченным.
Но на этот раз он ошибся. Осторожно двигаясь вдоль забора, он старался тихо наступать на опавшую листву, чтобы она не хрустнула, как вдруг окно на верхнем этаже распахнулось и загремел голос Хойта Маккоя:
— Стой, нарушитель! Я держу тебя на прицеле! Немедленно покинь эту территорию!
Гровер резко остановился и выронил книги из рук. Он надеялся, что кусты скроют его, а Хойт нацелил на него винтовку! Он что, хотел его застрелить? Гровер стоял, не шевелясь, пока окно не закрылось. Он подождал еще немного, потом собрал книги и пошел дальше, прячась за кустами, и добрался до усыпанной гравием дорожки, по которой побежал на улицу.
Хойт Маккой слыл местным чудаком. Десять лет назад он переехал в Йонвуд из какого-то университетского городка. Больше года дом ремонтировали. Жители Йонвуда полагали, что Хойт привезет семью, но он жил один. Случалось, он уезжал на несколько недель, и тогда на воротах перед домом висел большой замок. К нему почти никогда не наведывались гости. Правда, раз или два Гровер видел, как к дому подъезжал темно-зеленый седан, в котором сидели двое мужчин, — наверное, сборщики налогов, подумал Гровер, вряд ли у Хойта Маккоя могли быть друзья. Высокий, худой, с запавшими щеками и темными кругами под глазами, он всегда ходил, ссутулившись и вытянув вперед голову, словно кого-то выискивал. У него все вызывало неудовольствие. Если Хойт оказывался в супермаркете, на почте или в аптеке, Гровер видел, как он шикал на расшумевшихся детей или отчитывал продавцов за грубость, а порой грозил кулаком автомобилям, которые проезжали слишком близко. О комментариях миссис Бисон и видении пророчицы он отзывался пренебрежительно.
— Приказы с небес? — говорил он, поджимая губы. — Чушь. Она ничего не знает. Я специалист по небесам, не она. Если хотите знать, что там происходит, спросите меня.
Но никто, насколько знал Гровер, его не спрашивал об этом. Более того, жители городка вообще старались избегать разговора с ним.
Гровер пришел домой позже, чем следовало. Бабушка сидела в гостиной на привычном месте, в кресле у обогревателя, с младенцем на руках, а вокруг ползали маленькие дети. Работал телевизор.
Диктор сообщал, что президент выставил Фалангии ультиматум: за неделю, ровно за семь дней, снять с боевого дежурства ракеты, нацеленные на Соединенные Штаты. В противном случае Соединенным Штатам не останется ничего другого, как…
Бабушка взяла пульт дистанционного управления и выключила телевизор.
— Я слышала, в городе опять что-то случилось?
— Я первым это увидел, бабушка Кэрри. Именно я сообщил об этом Энди.
— Молодец, — сказала бабушка. — Как обычно, наш пострел везде поспел.
Тут вдруг младший брат Гровера стукнул сестру игрушкой. Девочка захныкала. Младенец на руках бабушки расплакался — обычная сцена в доме Гровера. Его младшие братья и сестры никому не давали покоя. Отец Гровера, мастер на все руки, уходил из дома рано, а приходил поздно. Мать работала в магазине одежды, а детьми занимались бабушка и Гровер после школы. Поэтому времени у мальчика никогда не было, ни на домашнюю работу, ни на занятия, которые он считал более важными, чем работа по дому.
— Посмотри, Гровер, я нашла для тебя несколько интересных журналов, — сказала бабушка Кэрри, поднимая с пола стопку журналов. — Вот этот принесет тебе десять тысяч долларов, а этот — автомобиль, который ты сможешь обменять на деньги.
Гровер взял верхний журнал и открыл его на странице, заложенной бабушкой:
«Знаменитый тотализатор «Дорфберри». Сотни призов! Главный приз — $10 ООО».
Требовалось собрать пять крышек от коробок с разной крупой «Дорфберри» и заполнить бланк. Это было легко: его семья поедала эти продукты килограммами, и он мог собрать пять крышек менее чем за неделю.
— Для этого журнала ты должен написать маленькую заметку. — Бабушка Кэрри показала Гроверу рекламное объявление:
«Почему вы покупаете огурчики Армстронга? Расскажите нам! Сто слов — не больше».
В качестве главного приза обещали пятьсот долларов.
— Это хорошо, — сказал Гровер. — Спасибо. Если выиграю, куплю тебе «кадиллак».
— Лучше купи мне новые шлепанцы. Мои уже порвались.
— Хорошо, — сказал Гровер. Он с радостью купил бы бабушке все, что бы она ни попросила.
В половине пятого пришла с работы мать. Она принесла большой пакет продуктов и выглядела очень уставшей.
— Кто-то шныряет по лесам, — сообщила она, снимая пальто.
— Я знаю, — откликнулся Гровер.
— В лес больше не ходи, — сказала мать, вынимая из пакета коробки и банки. — Побудь лучше дома.
Чуть позже появился отец. Оставив ящик с инструментами на крыльце, он вошел в дом.
— Слышали про кражу со взломом? — спросил он. — Полицейские должны взять винтовки и прочесать лес. Этого негодяя надо поймать.
— Не говори о винтовках! — воскликнула мать Гровера. — Это меня пугает.
— Трудные времена требуют трудных решений, — сказал отец, пожав плечами.
— Щит добра защитит нас лучше, — возразила мать.
— Вот ты и оставайся хорошей, а я буду держать ружье заряженным.
— Наверное, это какой-то бродяга, — заметила бабушка.
— Беда в том, что мы ничего не знаем, — ответил отец. — Это может быть бродяга, а может — разведчик, разнюхивающий, где находятся ракетные шахты, поэтому разобраться нужно обязательно.
Гровер заметил, что отец пришел с работы испачканный. Вероятно, сегодня он занимался сантехникой. Вообще-то он умел делать все, будь то сантехнические работы, столярка или электрика. Его заваливали заказами, поэтому он приходил домой поздно, усталый и ворчливый.
— Я пойду в сарай, — сказал Гровер, направляясь к двери: у него было полчаса до обеда.
— Ты слишком много времени проводишь в сарае, — пробурчал отец. — А уроки? Только не говори, что ничего не задали.
— Задали, но я все сделаю позже.
— Что у тебя на первом месте — забота о будущем или твое маленькое хобби? Если ты собираешься сделать в жизни что-то полезное, начинать нужно сейчас.
— Конечно, я собираюсь сделать что-то полезное, — ответил Гровер.
— Судя по тому, как ты тратишь свое время, — вряд ли. — Эту тираду Гровер слышал уже не раз. — Ты должен ставить во главу угла целесообразность. Мир движется к катастрофе, я думаю, мы можем с уверенностью говорить об этом. Но потом, если человечество выживет, потребуются строители, архитекторы, инженеры, и в большом количестве, поэтому учиться нужно как следует.