– Вероника! Вероника, открой глаза!
Услышав знакомый голос, я зажмурилась ещё сильнее. Чьи-то руки слегка потрясли меня за плечи. Я открыла глаза и увидела прямо перед собой обеспокоенное лицо Княжевича.
– Вы вытащили меня из ямы? – пробормотала я. – А где он?
– Вероника, это был сон, – проговорил Дарий.
– Правда? – недоверчиво уточнила я.
Осмотревшись, я поняла, что Дарий прав. Я находилась в комнате в мансарде дома, где вчера заснула. Из-за шторы пробивался свет. В воздухе кружились пылинки. Лес, преследователь, яма – всё оказалось просто страшным сном.
– Я кричала? – спросила я, переводя взгляд на Княжевича, который присел на край низкой кровати.
– Ещё как, – проворчал он.
– Простите… прости, – убрав со лба растрепавшиеся за ночь волосы, выдохнула я, всё ещё чувствуя дрожь после чересчур реалистичного сна. Казалось, что если бы я сейчас рассмотрела себя, то обнаружила бы на ноге огромный синяк, а на руках и лице царапины от веток. – Я тебя разбудила.
– Тебе часто снятся кошмары? – поинтересовался он.
– Теперь, наверное, будут часто, – ответила я.
Учитывая, какое количество жутковатых событий выпало на мою долю за последние дни, удивляться таким снам было нечего. Наоборот, следовало бы признать, что это только начало, а дальше будет ещё хуже. Я представила себе возвращение в город. К началу занятий в университете я могла бы превратиться в совершенно запуганное всем происходящим существо, страшащееся даже собственной тени.
Если, конечно, я вообще найду в себе силы переступить порог Университета Магии и снова оказаться в том коридоре, где стала свидетельницей убийства декана.
– А раньше? – уточнил Княжевич.
– Когда как, – дёрнув плечом, отозвалась я.
– Все сны что-то означают, но повторяющиеся – особенно, – заметил он. – Что ты видела сейчас?
– Ведьмин лес. За мной кто-то гнался. Я упала в яму, – кратко пересказала я свой сон, всеми силами желая, чтобы он не оказался повторяющимся.
Поймав на себе взгляд Дария, я торопливо натянула повыше сползшую с плеча майку, под которой на мне ничего не было. Неловкая пауза грозила затянуться. Я задала первый пришедший в голову вопрос.
– Сколько времени? Уже пора вставать?
– Шесть утра, – ответил Княжевич. – В принципе, можно уже и вставать.
– Ага, – обречённо согласилась я.
– Я знаю, что тебе не хочется идти в лес. С бо́льшим удовольствием ты бы вернулась в город. Так? – проговорил он.
– Нет, – буркнула я, мысленно напомнив себе о том, что в городе у меня едва ли получится чувствовать себя в безопасности.
– У нас нет выбора, Вероника, – серьёзно произнёс Дарий.
– А если мы не найдём этот амулет? Может, его уже кто-то нашёл… раньше… Сообщники ведьмы, например, – предположила я.
– Может быть, но нужно ещё поискать, – ответил он, поднимаясь и направляясь к выходу из комнаты. – Жду тебя внизу.
– А она могла вернуться за ним? Если инквизиторы её отпустили, или… От них ведь можно сбежать?
Княжевич обернулся. На фоне приоткрытой двери в свете утреннего солнца его силуэт казался особенно чётким. Я уже было подумала, что не получу ответа на мой вопрос, когда он заговорил.
– Нет. От них нельзя сбежать, – произнёс Дарий.
Дверь закрылась. От его слов я поёжилась. Снова вспомнилась и пронеслась перед глазами сцена, увиденная возле общежития. Я как будто заново переживала её, чувствуя бессилие и страх. Нельзя сбежать, нельзя сбежать, нельзя…
Княжевич говорил так, как будто сам через это прошёл.
Поднявшись с кровати, я раздёрнула шторы, любуясь открывшимся за окном видом. Летним утром всё было зелёным, свежим, ясным, и ничего не напоминало о произошедшем с нами вчера. Но при одной мысли о том, что нужно вернуться в лес, мне становилось не по себе.
Тем не менее, я уже поняла, что Дария Княжевича переубедить невозможно. Если он решил, что я должна ходить с ним в лес и помогать в поисках амулета ведьмы, то заставить его передумать у меня точно не получится. Оставалось лишь надеяться, что сегодня он хотя бы не оставит меня в одиночестве, потому что при воспоминании о чернильной темноте и сгущавшемся тумане, в котором слышался шёпот, я снова готова была побежать куда глаза глядят.