С этими словами он вышел, оставив меня одну. Некоторое время я сидела на стуле, вытирая ладони об одежду и пытаясь глубоко дышать, чтобы не дать подступающим к горлу рыданиям вырваться наружу. Княжевич ведь сказал, что не нужно плакать, да я и сама не хотела давать инквизиторам повод наблюдать мою слабость.
Где же Дарий? Я надеялась, что он приедет сюда раньше меня, но, должно быть, у него были и свои дела, которые требовалось закончить. Я встала и подошла к окну, оглядела внутренний двор, окружённый тщательно подстриженными кустарниками. Он казался таким благоустроенным и мирным, что можно было почти забыть, в каком заведении я находилась. Но не получалось не думать обо всех тех магах и ведьмах, которых привозили сюда раньше, о том, какими способами их допрашивали и за что наказывали.
Когда дверь за спиной скрипнула, я с надеждой повернулась к выходу.
— Любишь ты преподносить сюрпризы, Вероника, — заметил Дарий, который вошёл один, без сопровождения инквизиторов. — Но, признаться, такого я не ожидал.
Я сделала несколько шагов, обняла его, уткнувшись носом в плечо, обтянутое чёрной рубашкой. Дарий погладил меня по волосам, и я всхлипнула. Пусть иронизирует, пусть ругается, пусть называет меня бестолковой ведьмой — главное, что он рядом.
— Я же просил тебя не плакать, Вероника, — проговорил он.
— Я не плачу, — выдохнула я. — Я просто…
— Что? Соскучилась?
— Да, — неожиданно для самой себя призналась я.
— Послушай, — произнёс Дарий, слегка отстраняя меня и заглядывая в глаза. — Что бы я ни говорил во время допроса, не возражай. Если мои слова тебя удивят, если я скажу неправду, подтверди всё, что услышишь. Договорились?
— Ладно, — согласилась я. — Но что…
— Хорошая девочка, — проговорил он и, наклонившись, быстро и крепко поцеловал меня.
Дверь снова открылась, пропуская уже другого мужчину, но весьма похожего на первого. Такая же форма и высокие чёрные сапоги, бесцветные глаза, сдержанные движения и сухопарая фигура. Я очень надеялась, что это не сам Верховный Инквизитор.
— Как я вижу, наша ведьма готова к допросу, — заметил он, и я попятилась назад, чтобы снова сесть на стул. Я вовсе не была готова. Ноги снова подкашивались, а руки дрожали. — И её адвокат тоже, — добавил он.
— Я не адвокат, — ответил Княжевич. — Но я должен кое-что сказать.
— Интересно, — отозвался инквизитор. — Продолжайте.
— То, что сделала ведьма Вероника Солнцева в университете, не было её виной. Она просто стала проводником магии. Моей магии.
Я растерянно уставилась на Дария. Он, в самом деле, решил соврать инквизиторам? Я вспомнила, что он просил меня подтвердить любые его слова.
— Что? — озадаченно переспросил инквизитор. — Вы хотите сказать, что сделали эту девушку проводником своей магии, внушив ей, что она должна сделать в университете? Но по какой причине?
— По личной, — невозмутимо ответил Княжевич. — Сегодня в должность декана Университета Магии вступил Карл Розенберг. У меня к нему личные счёты, и мне хотелось испортить ему этот день. Как видите, это удалось.
— Но вы же осознаёте, что нарушили закон, применили запрещённую магию разума, использовали ведьму, которой ещё не исполнилось двадцати одного года? — уточнил допрашивающий.
— Осознаю. И готов понести наказание, — сказал Дарий и, поймав мой взгляд, подмигнул. — Вероника Солнцева невиновна.
Глава 23
Открыв глаза, я обнаружила, что сижу всё в том же унылом помещении, уронив голову на сложенные на столе руки. Я что, умудрилась заснуть в логове инквизиторов? Устало потёрла ладонями лицо, убирая назад волосы, и тут же всё вспомнила.
Почему это не оказалось всего лишь страшным сном? Почему я не могла в это мгновение просто проснуться и осознать, что ничего этого на самом деле не было? Ни назначения нового декана, ни того, что я устроила в университете, ни посещения этого места.
Когда Дарий заявил, что я невиновна, инквизитор снова переключил своё внимание на меня и потребовал, чтобы я подтвердила слова Княжевича. Я растерянно переводила взгляд с одного на другого и чувствовала себя так, как будто меня пытаются разорвать на две части, почти не оставляя возможности вдохнуть и подумать, чтобы принять решение. Дарий взял на себя мою вину. Я-то знала, что никакой магией разума по отношению ко мне он не пользовался. Вернее, пользовался, но не в этот, а в другой день, когда мы искали амулет ведьмы, и после того, как я примерила браслет, мне начали сниться эти сны о женщине, лица которой так и не удавалось увидеть. Но почему Дарий так сказал инквизитору? Почему он соврал и попросил меня согласиться со всеми его словами?