А когда на такси заехали в магазин за спортивной формой и спортивной обувью, Радим прикупил к ним несколько футболок, в одну из которых тут же переоделся, выбрав светло-серую, с белым логотипом фирмы-производителя. А когда вышел из примерочной и Наташа одобрительно кивнула, он хмыкнул:
— Эту бы выбросить, да вечером снова надеть придётся.
— А зачем выбрасывать? — удивилась девушка. — Хорошая вещь.
— Да какой из меня король, — отмахнулся Радим. Ухмыльнулся. — Всего мира…
— Ты знаешь английский? — уже в машине спросила Наташа.
— … Как-то не задумывался, — сказал парень. — Да, в общем-то, и слова довольно известные… Наташа.
— Что?
— Это тебе.
На протянутой ладони — странная безделушка. Крохотный стеклянный цветок, усыпанный золотистой крошкой, на основе из чашечки листьев. Миниатюрный гребень для волос. Невольно улыбаясь, девушка взяла с ладони Радима гребень и немедленно, слегка приподняв боковую прядь, воткнула его в волосы. Когда он успел это купить?
— Спасибо!
— Тебе нравится? — насторожённо спросил парень.
— Очень.
И Радим успокоенно прислонился к спинке сиденья.
А Наташа решила, что будет вести с ним себя так, как того требуют обстоятельства. В поместье будет учителем. В близком общении — другом. Сейчас приглядится к нему и тоже что-нибудь подарить придумает… Волчица подняла морду над спинкой переднего сиденья, где устроилась с самого начала поездки и насмешливо оскалилась. «И что?» — мысленно спросила Наташа. «И ничего, — продолжала скалиться волчица. — Люди умеют обманывать себя, правда? Причём с удовольствием».
Радим спокойно смотрел в окно, на пробегающую мимо улицу, и Наташа, коротко взглядывая на него, размышляла… Сидит рядом. Болезненно худой, некрасивый, слишком быстро выросший — притом голодая. И обладающий огромной силой обаяния личности, которая перенесла страшный удар судьбы и таит в себе огромный потенциал колдовской силы. Притягивает только этим? Нет. Есть многое, что привлекает к Радиму, из его личных качеств. Он силён духом: надо бы посмотреть по карте, сколько километров ему пришлось пройти от Радимовки до города. Но ведь дошёл. Он с насмешкой относится к самому себе, но, кажется, быстро начинает тянуться к тому, кто скажет хоть одно участливое слово, и ласково…
«Что я сейчас делаю? — спросила себя девушка. — Объясняю сама себе, почему я начала тянуться к нему? Не хочешь ли сама себе одновременно объяснить, почему нельзя признаваться ему в этом? Легко… Он — пошатывается на тонком канате следующих дней, старается удержаться. Ему тяжело. Он не должен быть скован личной приязнью, потому что… кажется… он умеет жертвовать собой. Когда он от неожиданности передал мне заготовленный для другого кошмар, он, как умел, снял его, зная, что ему будет плохо при этом… Что это вдруг я задумалась обо всём этом?.. — И усмехнулась. — Время появилось на подумать?»
Волчица скептически посмотрела на неё и отвернулась.
Наташа мысленно фыркнула. Па-адумаешь…
Радим как будто что-то почувствовал. Взглянул на неё, но спросил, видимо, то, что его давно мучило:
— Наташ, а почему Алексеич хочет, чтобы я пока жил так, как раньше? Ну, у хозяина? Или он надеется, что его можно будет сдать в полицию, навесив на него какое-нибудь дело?
— Ход логики Алексеича для меня неисповедим, — хмыкнула девушка. — Как его желания, как и его выводы. Знаю лишь, что он ничего не делает просто так. Сказанное — банальность, но — увы…
Водитель такси, естественно, не стал заезжать во двор к Алексеичу, оставил пассажиров на остановке.
Теперь Наташа действовала чётко, зная свою задачу, а также уверенная, что Радим будет подчиняться ей. Он же сам хочет учиться. Ведя его по коридору, она объясняла:
— Сейчас в раздевалку, посмотрим шкафчик — даже скорее попросим кого-нибудь из ребят, чтобы нашли для тебя свободный, а потом — в зал.
Она посчитала огромным везением, когда на повороте коридоре навстречу им попался Володя. Врач, выглядевший как всегда — то есть невыспавшимся (вот-вот зевнёт!), оттого и недовольным, окинул их, вставших на месте от неожиданности, привычным сонным взглядом, а затем его глаза прояснели и сфокусировались на Радиме. Не ответив на сбивчивые приветствия обоих, он раздражающе медленно покачал головой:
— Ну ты погулять вчера! Голова — как? Не трещит?
Оторопевший Радим только и сумел выговорить:
— Я… не хотел. Правда — не хотел!
— Не хотел он, — проворчал Володя, уже внимательно оглядывая его, словно диагностируя состояние.
— Володя, нам на медитацию, а потом в тренажёрный, — решительно сказала Наташа. — Помоги Радиму в мужской раздевалке, ладно? Ему свободный шкафчик нужен. Я уж туда заходить не буду.
— В тренажёрный? Ему? Сегодня? — Володя задумчиво нахмурил брови, наблюдая, как волчица Наташи осторожно спряталась за свою хозяйку, уходя с линии его взгляда. Чуть тише он сказал только ей: — Стеснительная такая, да?
Радим с недоумением проследил его взгляд, ничего не увидел и снова уставился на врача. А тот что-то пробормотал почти неслышно и высказал:
— С утра работы мало. Если что — найдут. — И, только девушка поняла, что врач говорит о себе, как он продолжил: — В тренажёрный зал пойдём вместе, а то напортачишь при нынешнем своём состоянии. А я прослежу. Наташа, встретимся в зале для медитаций.
— Хорошо. Тогда я пока на пробежку.
«Вот это дело!» — одобрила волчица.
Последнее, что заметила Наташа, разворачиваясь и уходя в женскую раздевалку, — взгляд Радима на Володю. Сплошное благоговение: сам Володя будет его тренировать! Вчерашний поединок врача с Игорем, наверное, вспомнил. Это тоже неплохо. Будет лучше слушаться, если рядом с ним человек, которым можно восхищаться.
Она быстро переоделась и вышла в сад. По утреннему времени народу здесь нет, так что она, сначала не торопясь, а потом по нарастающей набирая скорость, помчалась по вертлявым узким тропам. Заблудиться не боялась: все тропы выучены наизусть. И больше всего жаль, что время, отведённое на бег, быстро заканчивается… Взмыленная, но с бодро разогретыми, гудящими от напряжения мышцами, девушка успела встать под душ, освежиться и, переодевшись в запасную форму, пошла в зал для медитаций. Здесь было всего три человека. Радима, видимо, ещё мучили в тренажёрном зале. Так что с лёгкой душой Наташа села в «лотос», выпрямила спину. Перед тем как закрыть глаза, чтобы сосредоточиться на образе, заметила, улыбнувшись, что волчица свалилась рядом и уснула. И с той же улыбкой девушка закрыла глаза — и открыла их внутренне.
… Присутствие стоящего рядом чувствовалось слишком настойчиво, чтобы его проигнорировать. Наташа открыла глаза, и чуть не засмеялась, сообразив, что медитировала с той же улыбкой… Рядом в своей привычной позе нищего сидел Радим.
— Ты давно здесь? — спросил он.
— Не знаю, надо на часы посмотреть. Вы с Володей закончили?
— Угу. Только мы мало занимались, — пожаловался парень. — Он мне такие маленькие нагрузки давал, что курам на смех.
— Маленькие? — усмехнулась Наташа. — Подожди до завтра, когда все мышцы взвоют, вот тогда посмотрим — маленькие. Ну что? Начинаем?
— Наташа, мне Володя основы показал, и мы с ним немного посидели, — задумчиво сказал Радим. — Он сказал, эта медитация развивает чувствительность к энергии. Мне кажется, я уже чувствительный… Наташа, а кто с тобой рядом? — Парень неуверенно посмотрел в сторону, где волчица блеснула на него жёлтым глазом. — Сначала я заметил, когда Володя посмотрел вниз, только как-то от глаз ускользало, а потом — почувствовал сам. Это что-то связанное с эзотерикой?
— Да. Это ассоциативный зверь. Он как… — девушка затруднилась дать определение, помня, что призвала волчицу, чтобы та помогла именно во взаимоотношениях с ним, с Радимом. — Иногда я могу смотреть глазами зверя на ситуацию, которую мне надо разрешить. Иногда сама становлюсь зверем. Иной раз он как подсказчик, что делать в ситуациях, которые разрешить тяжело, — нашлась девушка. — У меня волчица.
— Класс, — восторженно сказал Радим. И добавил ожидаемое: — Я тоже такое хочу! А почему ассоциативный?