— Что ж ты молчал?
— Да чернила тут расплылись.
Мал отдал ключи Баззу.
— Веди машину, я посмотрю, что ты еще пропустил.
Они ехали на юго-восток. Базз лихорадочно переключал передачи. Мал сравнил два списка.
— Только одно совпадение. Знаешь, что я подумал?
— Что?
— Лакс близко знает Клэр и Лофтиса, Лофтис добывал для Клэр наркотик. Значит, они могли иметь доступ к продавцам Лакса.
Базз увидел «Пурпурного орла» — семиэтажное здание из шлакоблоков, с хромированным украшением над рваным пурпурным навесом при входе.
— Может быть, — сказал Базз и припарковал машину у подъезда. Мал почти бегом поднялся по ступеням.
Базз догнал его у конторки администратора. Мал размахивал под носом у клерка своим жетоном. Тощий негр в рубашке, застегнутой на все пуговицы, хотя в вестибюле стояла духота, бормотал:
— Да-сэр-да-сэр-да-сэр, — кося глазом на Мала и шаря рукой под конторкой.
— Роланд Наваретт. Он все еще у себя в 402-м номере?
— Нет-сэр-нет-сэр-нет-сэр, — бормотал служитель.
Базз зашел за конторку, сцапал руку клерка в тот момент, когда тот ухватил маленький пакетик с наркотиком, и разогнул ему пальцы. А тот все продолжал бормотать:
— Да-сэр-да-сэр-да-сэр.
— Белый, около тридцати, может быть, с бородой. Тягал он герань от Наваретта?
— Нет-сэр-нет-сэр-нет-сэр.
— Говори мне правду, или я тебе руку сломаю и отправлю остывать в накопитель на Семьдесят седьмой.
— Да-сэр-да-сэр-да-сэр.
Базз отпустил его руку и положил пакетик на конторку. Негр потер пальцы.
— Белый человек и белый леди спрашивали о том же двадцать минут назад. Я им говорил и вам говорю, Роланд у себя, но он не торгует сладкой геранью.
Негр уставился на внутренний телефон. Базз схватил его, выдернул провод и швырнул телефон на пол. Мал кинулся к лестнице.
Базз, отдуваясь, побежал за ним и нагнал только на площадке четвертого этажа. Мал стоял с пушкой в руке и указывал на дверь, выходящую в грязный, вонючий холл. Базз отдышался, вытащил свой револьвер и направился к двери.
Мал стал загибать пальцы — «раз, два, три» — и на счет «три» ногой вышиб дверь. На полу в грязном нижнем белье сидел негр. Игла шприца уже торчала в вене, и он вводил содержимое в руку, не обращая внимания на шум и двух белых, наставивших на него револьверы. Мал пнул его и выхватил шприц. Базз заметил стодолларовую бумажку под другим шприцем на туалетном столике: Клэр и Лофтис уже купили у него нужные сведения.
Мал, пытаясь привести наркомана в чувство, бьет его по щекам. Базз знает: так ничего не выйдет. Он хватает негра, тащит его в ванную, сует головой в унитаз и спускает воду. Роланд Наваретт с девятого неба возвращается на грешную землю мокрый с головы до ног, дрожит, хватает ртом воздух и плюется водой. Первое, что он видит, — направленный ему в лоб револьвер Базза.
— Куда ты послал двух белых за Коулменом?
— Слушай, что за ерунда…
Базз взводит курок.
— Не заставляй меня сделать глупость.
— Коулмен джазует сегодня вечером на Сто шестой и Авалон-стрит, — говорит Роланд Наваретт.
Уоттс. Код «три» — езда без сирены. Сумерки. Базз нащупывает свою дубинку, Мал держит ногу на педали газа. Угол Сто шестой и Авалон-стрит — самое сердце Уоттса: при каждой хижине под рубероидом обязательный загон для козы или цыплят за колючей проволокой. Базз думает о черных обитателях этих трущоб, приносящих свою живность в жертву разным колдунам и знахарям, которые и подвигли, наверное, Коулмена на помешательство с этой росомахой и ночное джазовое безумство. Он первый замечает голубые неоновые огни у входа в угловое невысокое здание.
— Подъезжай ближе, я выйду гляну.
Мал круто свернул направо и остановился у обочины. Базз указал на другую сторону улицы:
— Вон та белая машина стояла у дома де Хейвен.
Мал кивнул, потянулся к бардачку и достал оттуда наручники.
— Хорошо бы предупредить газетчиков, но, кажется, не успеем.
— А может, он и не здесь. Лофтис с Клэр могли поджидать его на улице, а может, самое печальное уже произошло. Готов?
Мал кивнул.
У освещенных голубым светом дверей выстроилась очередь негров, которые потихоньку начали входить внутрь. Базз жестом велел Малу выходить, они быстро прошли по тротуару и вслед за последним негром зашли внутрь.
Привратник, здоровенный черномазый в синей в белую полоску рубахе, встал было им на пути, но, узнав в них полицейских, тут же отступил и почтительно поклонился.