— Я тебя прошу, — говорит Коэн.
Саквояж у него. Базз чувствует его тяжесть, руку тянет вниз. Дадли Смит подмигивает. Базз говорит:
— Я вернусь за тобой, сынок. Диас и Хартшорн.
Дадли смеется:
— Тебе до этого не дожить!
Базз пятится за занавеску:
— Через заднюю дверь не выходить. Заминирована.
— Я тебя прошу, — повторяет Микки Коэн. — Тебе с ней не уйти. Я ее пальцем не трону.
Базз исчезает.
Джонни Стомпанато дожидался его в мотеле, лежа на кровати и слушая по радио оперу. Базз поставил саквояж на пол, расстегнул молнию и вынул десять банковских пачек по сто тысяч долларов. У Джонни отвисла челюсть, сигарета выпала изо рта и прожгла на груди рубашку. Он загасил окурок подушкой.
— Ну ты даешь!
Базз швырнул деньги на кровать:
— Пятьдесят тебе, пятьдесят миссис Селесте Консидайн, Саут-Грамерси, 641. Отвезешь ей и скажешь, что это парню на образование.
Стомпанато сгреб деньги в аккуратную стопку и радостно смотрел на нее:
— А что, как заберу себе все?
— Тебе слишком нравится мой стиль, чтобы так внаглую меня наколоть.
Базз поехал в Вентуру, остановился перед домом помощника шерифа Дэйва Клекнера и позвонил. Открыла ему Одри. На ней была старая рубашка Микки и джинсы — как в тот раз, когда он впервые ее поцеловал. Она посмотрела на его саквояж с красной отделкой и спросила:
— Надолго приехал?
— Посмотрим. У тебя усталый вид.
— Я не спала ночь. Думала.
Базз обхватил руками ее лицо, пригладил взъерошенную прядку:
— Дэйв дома?
— Он сегодня дежурит и вернется поздно. Мне кажется, он влюбился в меня.
— В тебя все влюбляются.
— Почему?
— Ты всех заставляешь бояться одиночества.
— И тебя тоже?
— Меня в особенности.
Одри бросилась ему на шею. Базз выпустил из рук саквояж и пнул его. Поднял свою львицу на руки и понес в спальню. Там потянулся к выключателю, но Одри удержала его руку:
— Не надо. Хочу видеть тебя.
Базз разделся и сел на край постели. Одри медленно сняла с себя одежду и села ему на колени. Они стали целоваться и целовались в десять раз дольше обычного, и проделали все, что обычно вместе проделывали. Базз быстро вошел в нее, но потом двигался медленно-медленно; она же толкала его бедрами сильнее, чем в первый раз. Ему не хотелось кончать, но он не мог сдержаться, и, когда кончал, Одри просто обезумела. И как в первый раз, они скинули простыни и держались друг за друга, обливаясь пóтом. Базз вспомнил, как тогда, в первый раз, он, переводя дух, одним пальцем обхватил запястье Одри, чтобы продолжать чувствовать ее. Он и сейчас поступил так же, а Одри схватила его руку своими, будто не понимая, зачем он так делает.
Они лежали, обнявшись, Одри уткнулась лицом ему в грудь. Базз оглядел незнакомую спальню. Увидел на тумбочке бланки для получения паспортов и туристские буклеты Южной Америки, у дверей — коробки с дамскими туалетами и новенький чемодан. Одри зевнула, поцеловала его в грудь, словно собираясь отойти ко сну, снова зевнула. Базз спросил:
— Милая, Микки тебя когда-нибудь бил?
Одри сонно помотала головой:
— Поговорим потом. Будем говорить долго-долго.
— Ударил хоть раз?
— Нет, только другие. — Одри продолжала зевать. — Не будем говорить о Микки, помнишь наш уговор?
— Помню.
Одри прижалась к нему и сразу уснула. Базз осторожно дотянулся до лежащего ближе остальных рекламного буклета о достопримечательностях Рио-де-Жанейро. Пролистал его, увидел, что Одри там отметила расценки гостевых коттеджей для молодоженов. Попытался представить себе картину: находящийся в бегах убийца полицейского загорает под солнцем Южной Америки с тридцатисемилетней экс-стриптизершей. Безуспешно. Попробовал вообразить, как Одри будет дожидаться его, пока он не толкнет двадцать пять фунтов героина человеку из бандитской группировки, где еще не прознали, что зелье похищено и с какой сделкой связано. И тоже не смог. А что будет с ним и Одри, если его окружат полицейские, которые мечтают о славе, но стреляют с оглядкой, потому что убийца с женщиной? Страшно подумать. Или еще чище — Ледокол Фритци застает их вместе и в бешенстве вонзает свой стилет в лицо Одри! А это вполне возможно. Куда более вероятно, что Микки сжалится; ведь он говорил: «Я тебя прошу».
Базз прислушался к ровному дыханию Одри. Пленка пота на нежной коже немного остыла. Попытался представить, как она уезжает в родной Мобил, штат Алабама, становится бухгалтером, встречает симпатичного страхового агента, мечтавшего о красавице с юга. И такая картина не складывалась. Наконец подумал, удастся ли им купить свободный выезд из страны, когда повсюду будут расклеены его портреты. Он прикидывал и так и эдак, но у него ничего не выходило.